планируешь остаться здесь и водрузить на этот дом свой флаг, у тебя нет ни малейшего шанса помешать нам делать то, что мы делаем.
Кэтрин вгляделась в нарисованные глазницы на маске.
— Как мост замешан во всем этом? — спросила она.
Скелет покачал головой.
— Господи, да ты чертовски противная въедливая сука!
— Проклинайте меня, сколько вам угодно. Но я думаю, что любой, кто днем играет в шерифа, а ночью превращается в бандита, будет проклят вдвойне.
Эти слова, должно быть, задели его за живое, потому что, когда он заговорил, голос звучал напряженнее, чем прежде:
— Хватит с меня разговоров! — Он отогнал лошадь подальше.
— Сегодня на своей ферме вы сказали то же самое, — бросила Кэтрин ему в спину. Произнося это, она знала, что заходит слишком далеко, потому что уже в следующий миг голова скелета повернулась к ней, а плечи, спрятанные под черным костюмом, сгорбились. Она заметила металлический блеск пистолета, который рука в перчатке выудила из-под плаща.
Он выстрелил.
Полетели малиновые искры. Оглушительный треск заставил музыку леса умолкнуть. Однако Кэтрин успела юркнуть в сторону. Пуля с шипением пролетела мимо ее левого уха и врезалась в доски хижины позади нее. Прежде чем синий дым заволок расстояние, разделявшее ее и вожака банды, она подняла собственный пистолет и тоже спустила курок.
Она сделала это не потому, что хотела убить Эйбла Догетта, а лишь в качестве заявления всем присутствующим, что с ней нельзя шутить. А также чтобы доказать, что женщина вполне может обращаться с пистолетом. Стрельбе ее учил покойный муж Ричард. Все эти мысли пронеслись у нее в голове за одну жаркую секунду перед тем, как ее пуля попала в вожака костяной банды. Догетт взвыл от боли, уронил фонарь и пистолет, схватился за левую ключицу и чуть не вывалился из седла.
Пока его крик разносился по округе, остальные развернули лошадей и бросились наутек. Голова Догетта растерянно поворачивалась из стороны в сторону в поисках помощи. Видя, что костяные друзья его бросили, он ударил пятками по бокам своей лошади и, не говоря ничего, ускакал прочь, будто в темноте за ним гнались адские гончие.
— Господи! — воскликнул кто-то высоким взволнованным голосом у самого уха Кэтрин. — Господи! Я видела все из окна! Они чуть не убили вас!
Кэтрин не сразу сообразила, что с ней говорит Мириам Лэмб. Жестокость момента ошеломила ее. Теперь она начала приходить в себя, чувствуя, как по вискам стекают капельки пота.
— Я его достала, — выдохнула Кэтрин. — Думаю, рана не смертельная. Надеюсь. Черт! Догетт повел себя, как идиот, решив выстрелить первым!
— Кто?!
— Ваш шериф, который никакой не шериф. Он возглавляет эту костяную банду.
— Но с чего бы шерифу пытаться…
— Я же сказала вам! — Кэтрин повернулась к ней. Наружу выплеснулась ярость, потому что она только что осознала, насколько близка к смерти была несколько минут назад. Всего на пару дюймов правее, и Кэтрин Герральд могли похоронить на заднем дворе этой хижины вместе со Степпером и собакой по кличке Скраффс. — Догетт на самом деле никакой не шериф! Может, он и пытается играть эту роль для других, но для вас и остальных фермеров с западного берега он враг! Вы понимаете?
— Нет, не понимаю. Зачем ему одеваться в мантию скелета? И лошадей так обряжать? Ради чего это все?
Кэтрин тяжело вздохнула.
— Этого я не знаю, — призналась она. — Но обязательно выясню.
Не было сомнений в том, что кто-то потратил достаточное количество времени, чтобы спланировать эту стратегию запугивания западных фермеров с целью вынудить их покинуть свои земли. И не только времени. Денег тоже. Мысли Кэтрин продолжали вращаться вокруг Бартона Чемберлена. Если цель состояла в том, чтобы выгнать с этой земли так называемых сквоттеров[45] и подать иск о заброшенности в местный суд (если таковой имелся), то… почему бы просто не заплатить фермерам за переезд? Сколько это могло стоить? Фунтов по тридцать на каждую семью? Неужто заядлый игрок, держащий на собственном пастбище несколько сотен коров, решил, что это слишком высокая цена?
— Гляньте-ка сюда, — сказала Мириам, вернувшись с того места, куда упал пистолет, оброненный Догеттом. Она держала оружие на вытянутой руке, как медноголовую змею, способную укусить, и протягивала его своей героине этой ночи.
Кэтрин взяла его и сразу отметила, что такой пистолет был бы не по карману Эйблу Догетту. Это был красивый посеребренный пистолет с завитками и узорами. Рукоять была сделана из жемчужно-белой слоновой кости. Внизу был выгравирован символ масти бубнов, раскрашенный красной краской. Маленький красный ромб. Тиснение с обеих сторон выполнено опытным и, очевидно, дотошным мастером.
— Что вы об этом думаете? — спросила Мириам.
— Думаю, — пробормотала Кэтрин, — что пришла пора осушить еще одну кружку вашего эпплджека. А это, — она взяла пистолет, — мы пока придержим. И посмотрим, что из этого выйдет.
Кэтрин подумала, что после всего пережитого одной кружки будет недостаточно. От мысли, что она сама едва не убила Догетта этой ночью, ее до сих пор трясло. Пусть этот человек мог мечтать о том, чтобы лишить ее жизни, перспектива самой стать убийцей была отвратительна Кэтрин Герральд. Завтра ей придется нанести Догетту визит и выяснить, насколько сильный вред она ему причинила.
***
Следующим солнечным утром около девяти часов Кэтрин уже стучала в дверь Догетта. Ей открыла коренастая женщина, направившая мушкет прямо ей в лицо.
Кэтрин не сдвинулась с места.
— Да как вы смеете сюда приходить?! — воскликнула женщина. Ее светло-голубые глаза горели яростью.
— Хотела узнать, насколько тяжела его рана.
— Ключица сломана. И ему ужасно больно. Ну что? Счастлива теперь?
— В округе есть доктор?
— Он приходил вчера вечером, — буркнула женщина. — Вынул пулю и постарался облегчить боль. — Она нахмурилась, и выражение ее лица стало не менее устрашающим, чем мушкет в ее руках. — Так какого черта ты сюда притащилась?
— Я же сказала вам. Я пришла, чтобы…
— Да не сюда. А в этот город. Ты явилась, чтобы помочь той рабыне и другим фермерам? Они все сквоттеры. — Она
