Книга Дневник - Генри Хопоу

Директоршу, Валентину Рудольфовну, за взятки с позором изгнали из школы, а ее место заняла наша классная, Наталья Николаевна. Уж она-то не тянула Козлова за уши и не поощряла тех, кто продолжал делать это по инерции. Поменялась директриса — поменялась и школа, понимаешь?

С Витькой я познакомился в тринадцать лет, когда с семьей переехал в новый жилой комплекс города. Во сне у него не было никакого названия, но он значился комплексом премиум класса. Подземный паркинг, видеонаблюдение, газон, детские площадки, турники, свое футбольное поле и баскетбольная площадка… Все это могли позволить себе мои мама и папа… Во сне.

К тому времени папа из офисного клерка перерос в руководителя компании (чем бы она ни занималась), а у мамы был собственный салон ювелирных украшений в Кирове, претендующий на крупную сеть. Поля разъезжала на личном автомобиле и получала заочное образование в МГУ, потому что маме нужен был помощник по бизнесу.

Да, на все это моим родителям хватало средств. Средств хватало и родителям Вити. Он тоже жил в том районе, а познакомились мы на футболе. Он зарядил мне мячом в нос, что очки, перемотанные изолентой, разлетелись на части, как и нос. Так мы и подружились.

Уборщица, бабушка Люба, в реальной жизни умершая в ходе пожарной тревоги, во сне скончалась, когда я уже был в девятом классе. То была естественная смерть старушонки. Хоть она и покинула рабочее место ввиду физической слабости двумя-тремя годами ранее, школа собрала на ее похороны больше сотни тысяч рублей, но ее дети — живые дети — отказались от них, сказав, что сумма слишком уж щедрая, что лучше бы ее перенаправить детскому дому. Добрые люди склонны совершать правильные поступки, понимаешь?

В первом учебном полугодии одиннадцатого класса наш учитель английского вышел на пенсию. От преподавания он отказался, хоть и НН молила его остаться до конца учебного года, дабы за лето успеть найти на его место достойную кандидатуру. Пенсионер отказался: выхода на пенсию он ждал последние два года, проклиная повышение пенсионного возраста.

На последнем своем уроке в нашем классе он сказал, что покинет школу, но не преподавательскую деятельность: будет репетиторствовать, чем и занимался раньше, и получать за это неплохую прибавку к пенсии. А потом слетает в «Лондон из зе кэпитал оф Грейт Британ» и посмотрит на Биг-Бен воочию, а не со страничек учебников. После звонка одноклассницы накинулись на него с обнимашками (некоторые даже плакали), а одноклассники пожимали руку в первый и последний (в стенах школы) раз. Это было во вторник.

В четверг в расписании уроков снова был Английский. Мы зашли в кабинет. Не достали ни тетради, ни учебники. Никто из нас даже домашнее задание не сделал, пусть Леонид Артемович настаивал на том. Никто не рассчитывал на урок, даже Саня Волк, метивший на золотую медаль.

Еще не прозвенел звонок на урок, а в кабинет вошла директриса с девушкой. С рыжеволосой девушкой.

— Знакомьтесь, — сказала НН. — Ваша новая учительница, Нобелева Виктория Евгеньевна. Выпускница нашей с вами школы. Между прочим, она тоже училась английскому у Леонида Артемовича. Он ее и рекомендовал. Надеюсь, вы сдружитесь.

Мы зааплодировали. НН улыбнулась и вышла. Виктория Евгеньевна осталась в кабинете и улыбалась, пока аплодисменты не стихли.

— Гуд афтенун, — сказала она и начала урок под противный звонок.

В тот день я схлопотал двойку. Двойку получил и Саня Волк. Весь класс получил двойку, ввиду невыполненного домашнего задания. Только в качестве исключения все двойки, выставленные Викторией Евгеньевной, остались в ее голове благодаря первому уроку и знакомству с нами. Дневники ими она марать не собиралась, но на будущее…

В будущем я зубрил английский и был готов к каждому уроку, так как сильно втюрился в свою тичу. Она нравилась всем парням нашего класса, нашей школы, но по-настоящему втюрился только я. И она видела это. Я же видел, что ей не все равно. Будь она моложе… нет, работай она в любом другом месте, нас, возможно, ничего бы не остановило, но, как мы знаем, отношения учителя с учеником в девяноста девяти случаях из ста заканчиваются плачевно, пусть даже оба давно достигли возраста согласия. Но о сексе речи и не было, хоть моя «стрелка компаса», как звал ее Витька даже во сне, дымилась до невозможности.

С Витькой, кстати, я делился своими переживаниями. Он-то как раз и помог мне с Викторией Евгеньевной.

Близился конец учебного года и соответственно окончание школы. Вставал вопрос: куда пойти учиться? Родителям я наплел, что хотел бы стать переводчиком, а для этого нужно поступить на факультет лингвистики любого ВУЗа, а для этого нужно хорошо сдать ЕГЭ по английскому, а для этого стоило бы подтянуть знания, а для этого не помешал бы репетитор. Естественно, родители не отказали. Естественно, репетитором стала Виктория Евгеньевна, о которой были только положительные отзывы на всевозможных сайтах. Естественно, я не нуждался в репетиторстве, потому что поднатаскался английскому на любимом предмете у любимой тичи.

Виктория Евгеньевна снимала двухкомнатную квартиру в нашем ЖК. В одной комнате была спальня, в другой оборудован кабинет с небольшой доской и одной партой. И главное — она жила одна.

Занятия проходили по два часа три раза в неделю: с шести до восьми вечера по понедельникам, четвергам и пятницам. По вторникам и средам она репетиторствовала девчонку из другой школы, а по выходным к ней на пять часов в день приходил какой-то мажор, то ли сын главы города, то ли внук директора завода. Я сильно ревновал.

Первые три моих занятия действительно были образовательными. Мы разбирали экзаменационные билеты предыдущих лет и те, которые уже успели слить в сеть какие-то уникумы. Вероятность, что слитые в сеть билеты будут на экзамене, была крайне мала, но перестраховка никогда не бывает лишней.

На четвертом занятии Виктория Евгеньевна сказала, что я совершенно не нуждаюсь в ее помощи, что мне достаточно тех знаний, которые я получаю от нее в школе. На пятом — что я хожу к ней лишь для того, чтобы понравиться. А на шестом она стала для меня Викой. На шестом мы впервые поцеловались, невзначай так, совершенно случайно, по-детски прикоснулись губами к губам. На следующих занятиях мы уже сосались. По два часа три раза в неделю.

Наша жизнь разделилась на две: школьную и внешкольную. «Здравствуйте, Виктория Евгеньевна» и «Илья, к доске» — в первой, и «Привет, Вик, я соскучился» и «Чего тянуть, Илья? Давай сосаться» — во второй.

Мы