каждый дюйм ее изгибов, и толстый свитер, который спадал с одного плеча. Половина ее волос была убрана в беспорядочный пучок на макушке, остальные спадали на обнаженное плечо.
— Ты с кем-то встречаешься?
Мои брови сошлись.
— Что?
— Ты с кем-то встречаешься? Поэтому ты хочешь развестись?
Я вышел из ступора и сделал несколько шагов к ней. Ее тело напряглось, но она не потеряла свою позицию.
— Что, черт возьми, происходит? — повторил я.
— Я дала клятву.
Это было то, с чем она вернулась, и мои брови сжались.
— Фальшивую клятву, — возразил я, и мой голос прозвучал резче, чем я намеревался. Я заметил, как она вздрогнула, но не знал, как реагировать. Я понятия не имел, что, черт возьми, происходит или что она думает, что делает. Насколько я знал, она все портит.
— Я бы так не сказала. Для меня они были вполне реальными. Мы сказали «да» в присутствии священника. Мы подписали бумаги, и у меня есть доказательства. Это все по-настоящему.
Я остановился, когда мы стояли нога к ноге, и уставился на нее. Мой взгляд переместился на ее руки, и я заметил, как крепко она сжимает мрамор.
— Куда именно ты хочешь прийти с этим?
— Я никуда не иду. В этом-то и дело.
— Понятно. То есть ты хочешь сказать, что отказываешься подписывать документы о разводе?
— Именно.
Она расправила плечи, неосознанно подталкивая свою грудь ко мне. Мои глаза опустились от ее взгляда лишь на мгновение. Я сделал шаг назад.
— И я переезжаю обратно. — Она отпустила стойку и раскрыла объятия. — Та-да, я дома! Я ответила на твои вопросы. Ты не ответил на мои.
Сбитый с толку происходящим, я уставился на нее.
— Ты уверена, что чувствуешь себя хорошо?
— Ты с кем-то встречаешься? Это кто-то с работы? Может быть, Саманта?
— Ты сошла с ума.
Ее руки вернулись обратно, чтобы схватиться за край.
— Ты избегаешь вопроса. Ты изменяешь мне, Джек?
Я сократил дистанцию, которую я до этого создал между нами, и положил руки на стойку позади нее, зажав ее между своими руками. Я наклонился, пока ее лицо не оказалось в нескольких сантиметрах от моего, и я мог смотреть в ее прекрасные глаза.
— Что ты делаешь, Роуз? Не заставляй меня спрашивать снова.
Она не вздрогнула от моих суровых слов. Вместо этого ее лицо смягчилось, а глаза снова уставились прямо в мои.
— Я пытаюсь поссориться.
Я подождал, пока она продолжит.
— Ты никогда ничего не делаешь легко, не так ли? — Она вздохнула. — Я считаю, что немного ссор полезно в браке. Прежде всего, никогда не стоит держать все в себе, поэтому нужно держать линии общения открытыми, если хочешь, чтобы брак сохранился. Что у тебя не очень хорошо получается, но ты начнешь над этим работать. Я уверена.
— Объясни, почему ты не подписываешь бумаги, — настаивал я.
Она начала покусывать нижнюю губу, видимо, пытаясь найти нужные слова. Я терпеливо ждал. Ее ответ был важен.
— Потому что я не хочу разводиться.
— Это не был настоящий брак. Я солгал тебе. Я обманул тебя. Тебе не нужно было выходить за меня замуж — я мог купить недвижимость и сдать ее тебе в аренду.
— Я бы никогда не согласилась на это. Ты знал это, ты сам так сказал. Почему ты это сделал?
— Я уже ответил на этот вопрос в тот день, когда ты пришла ко мне в офис.
— Чтобы у тебя был шанс со мной. Ты так никогда и не не извинился.
— И не буду. Я сказал тебе, что не вернул бы время, проведенное с тобой.
— И все же ты хочешь развода.
Я кивнул. Придвинувшись еще на дюйм ближе, мой взгляд упал на ее губы, которые начали краснеть от всех ее покусываний.
— Хочу.
— Почему? — спросила она.
— Ты сама это сказал — ты думаешь, что я встречаюсь с кем-то еще.
Она покачала головой, ее взгляд опустился на мой рот, а затем вернулся к моим глазам. Ее грудь начала подниматься и опускаться быстрее. Она покачала головой, очень маленьким движением. Ее плечи тоже слегка подрагивали.
— Я не думаю, что у тебя есть время, ведь ты преследуешь меня и все такое.
То, что она говорила мне… Мои губы дернулись, привлекая внимание ее взгляда.
— Из-за тебя в офисе накопилось много работы.
— Могу себе представить. Тяжелая жизнь — жизнь сталкера.
— Скажи мне, почему ты не подписываешь бумаги, Роуз.
— Если я подпишу, ты скажешь мне, почему ты хочешь развестись после того, как обманом втянул меня в брак? — парировала она.
Я кивнул, пристально глядя на нее.
— Хорошо. — Она немного выпрямилась, и я дал ей достаточно пространства для этого. — Это будет слащаво, но не вини меня. Ты сам попросил.
— Думаю, я справлюсь. Давай.
— У меня… у меня было не самое лучшее детство, очевидно. Я жила в здании. Не в доме. У меня были люди, которые были мне родственниками, но у меня не было семьи. У меня не было никого, на кого я могла бы опереться. У меня не было никого, кто мог бы позаботиться обо мне, если бы я в этом нуждалась. У меня была только я сама. Я все делала сама. Очень долгое время я была одна против всего мира. Потом я выросла, и у меня появились другие люди, с которыми можно было держаться за руки, но они были не те, кто нужен мне. Я знала, что они не останутся в моей жизни, поэтому я никогда не позволяла себе быть уязвимой. Я никому не позволяла заботиться обо мне. До тебя. Тебя, идиот. Пока ты не дал мне все, о чем я мечтала с девяти лет. Ты дал мне семью. Мою собственную. Мы вдвоем против всего и всех. Ты сломал все мои стены, а потом… знаешь что? Неважно. Я люблю тебя. Вот так. Счастлив? Сейчас ты мне не нравишься, но раньше ты мне нравился — очень сильно. Так что, да, я люблю тебя. Вначале я не хотела тебя. Ты мне едва нравился. Ты совсем не в моем вкусе. Временами ты высокомерен, но не всегда. Вообще-то, кого я обманываю? Ты всегда такой, хотя я думаю, что ты даже не осознаешь, что ведешь себя высокомерно. Ты колючий. Ты не замечаешь людей. Ты стал лучше в этом, но ты даже не знал, как зовут твоего собственного швейцара, когда я впервые пришла сюда.
— Я разговариваю с ним каждый день, — сказал я.
— Теперь разговариваешь, а раньше нет. И еще тот
