должен был произойти, причем произойти скоро.
Но прежде чем я смогу разобраться с Роуз, мне нужно было сделать быструю остановку.
Я постучал в дверь и надеялся, что он будет внутри.
Он открыл через несколько секунд и выглядел потрясенным, увидев меня.
— Откуда ты знаешь, где я живу? — спросил Джошуа Лэндон с яростным выражением лица.
Я улыбнулся ему, заблокировал дверь ногой, прежде чем он успел закрыть ее перед моим лицом, и вошел внутрь.
— Ты не мог держаться от нее подальше, не так ли? Твоя жадность дорого тебе обойдется, Джошуа.
— Послушай меня, ты…
Я был здесь не для того, чтобы вести долгую и приятную беседу. У меня были дела поважнее, поэтому вместо того, чтобы тратить время, я схватил его за рубашку, прежде чем он успел отступить, и, не обращая внимания на его громкие протесты, ударил его прямо в лицо.
По крайней мере, это заставило его замолчать. Он зашатался и, держась одной рукой за нос, а другой за стену позади себя, с трудом устоял на ногах.
— Ты гребаный сукин сын! — прорычал он.
— Это твое последнее предупреждение. Если я еще раз увижу, как ты разбиваешь ей сердце, или услышу об этом, я убью тебя.
Прежде чем я смог воплотить свои слова в жизнь, я повернулся и заставил себя уйти.
После быстрого визита к Джошуа я отправился прямо на Мэдисон-авеню, потому что знал, что она все еще будет в кафе, работая в четыре часа дня, но ее не было там, где она должна была быть. Затем я попробовал найти ее по адресу, который мне дала Салли, где она жила все это время. Там ее тоже не было.
Квартира находилась на первом этаже старого здания, где любой проходящий мимо человек мог легко заглянуть внутрь и так же легко взломать дверь, если бы ему вздумалось это сделать. Она была бы первой, что они увидели бы, спящей на диване, прямо напротив двери, что меня несказанно разозлило. Я уже считал себя чертовым сталкером, почему я не ждал ее здесь ночью? По крайней мере, я бы официально заслужил это звание.
Находясь где-то между беспокойством и легким раздражением, я в два счета вернулся в кафе. Когда я вошел, Оуэн и Салли сразу же обратили на меня внимание.
Затем они выдали мне еще больше лжи.
— Она не вернулась с тех пор, как ты ушел.
— Если бы мы знали, где она, мы бы тебе сказали.
— О, я надеюсь, что с ней все в порядке — она не выглядела хорошо, когда уходила.
Неважно, насколько я был резок с ними, они не сдвинулись с места. Поскольку я не хотел отпугивать их клиентов, я не мог требовать ответов. К счастью Роуз, поскольку, похоже, она сделала хороший выбор сотрудников, но не очень хорошо для меня, к сожалению.
Я даже прошелся по проклятому Центральному парку на тот случай, если она решит, что прятаться там на морозе, — хорошая идея. Это бы меня ничуть не удивило. Я не мог пойти к другим ее друзьям, по крайней мере, до тех пор, пока наш следователь не раскопает их адреса, но я знал, что до этого дело не дойдет. Она все равно их почти не видела. Где бы она ни пряталась, утром она возвращалась в свое драгоценное кафе, и если это означало, что мне придется ждать на улице или в машине, пока она появится еще до восхода солнца, то так тому и быть. Лишь бы она появилась. Мне было все равно, что придется делать. Я собирался получить чертову подпись на этой бумаге.
Не имея других вариантов, я попросил Рэймонда отвезти меня обратно в квартиру.
— Добрый вечер, Стив. Все в порядке?
Он улыбнулся мне.
— Добрый вечер, сэр. Да, хороший вечер. Как прошел ваш день?
— Просто отлично, — пробормотал я себе под нос.
— Простите, сэр?
Пытаясь избавиться от плохого настроения, я покачал головой.
— Ничего. Как твоя девочка?
Его улыбка стала шире.
— Она в полном порядке. Спасибо, что спросили.
— Да не за что. — Потирая шею, я вздохнул. — Тогда я пойду наверх.
— Все в порядке?
Я уже собирался завести разговор о Роуз и рассказать ему, как я расстроен, зол и обеспокоен, но остановил себя. Всего за несколько месяцев она превратила меня в такого.
— Спокойной ночи, Стив.
— Вам тоже.
Куда уж там. Кивнув несколько раз, я поднялся на лифте и вошел в квартиру. Как только я закрыл дверь, я понял свою ошибку.
Она была умна. Я как-то забыл об этом. Она не была похожа ни на кого из тех, с кем я встречался. Конечно, она была там, где я меньше всего ожидал ее увидеть. Конечно, она спрячется на виду.
Десять баллов ей.
Я закрыл глаза, сделал глубокий вдох и выдохнул.
Обнадеженный тем, что наконец-то нашел ее, я проследовал на кухню за тихим шумом и заметил, что телевизор работает без звука. Я выключил его, не торопясь, чтобы успокоиться.
Я скрестил руки и прислонился к дверному косяку кухни. На кухонном столе, рядом с тем местом, где она работала над тестом, лежало несколько яблок. Значит, она пекла яблочный пирог в моей квартире, когда должна была быть где угодно, только не в моей квартире.
— Что ты здесь делаешь?
Я наблюдал, как напряглись ее плечи, и она выпрямила позвоночник. Прежде чем повернуться, она подошла к раковине и вымыла руки, не торопясь. Я молчал. Когда я подумал, что она отвернется, она взяла яблоко и начала мыть их одно за другим. Я насчитал четыре яблока, и с каждой секундой ее руки становились все более холодными.
Затем она выключила воду, взяла кухонное полотенце и, наконец, повернулась ко мне лицом, вытирая руки.
— Пеку.
Я кивнул.
— Что ты делаешь в моей квартире? Ты пришла сюда, чтобы принести документы, а потом случайно начала печь?
Ее подбородок слегка приподнялся, глаза сверкали чем-то, напоминающим гнев. Это заставило ее выглядеть более смертоносной, чем она уже была для меня.
— Как прошел твой день… муж?
Я выпрямился, прислонившись к дверному косяку.
— Скажи мне, что ты подписала бумаги.
Ее голова наклонилась в сторону, и она уронила кухонное полотенце на стойку, ее позиция отражала мою, когда она скрестила руки.
— Я ничего не подписала.
Ее подбородок поднялся еще немного вверх.
Я изучал ее, миллион мыслей проносились в моей голове.
— Что происходит?
Она разжала руки и ухватилась за край кухонной стойки. На ней были ее любимые черные джинсы, которые обтягивали
