для него! – провозгласил Аарон. – Этот получает торт!
Зрители в VIP-ложе во главе с бледнолицей женщиной зааплодировали. Эммит вскинул кулаки и поклонился им. Я не думаю, что он уловил сатирический оттенок этих аплодисментов. Как говорится, он не был семи пядей во лбу.
Дальше приготовились следующие двенадцать человек, но Йо снова схватил меня за запястье, и я не сдвинулся с места. В этот раз никто не сбил пластину. Йо, Хэйми, Джайя и я оказались среди последних желающих попытать силы.
– Отойти назад!
Мы отошли.
– Убить своих врагов!
Я побежал к своему столбу, выставив правое плечо вперёд – моё сильное плечо – даже не задумываясь. Я был почти уверен, что смогу ударить столб достаточно сильно, чтобы отправить в полёт хмурую плоскую голову, даже будь столб без мешковины, но меня откинуло назад, как и тех, за кем я наблюдал. Моя пластина едва пошатнулась, но у Йоты она оторвалась и улетела почти так же далеко, как у Эммита. В этот раз никто из VIP-ов не аплодировал; они снова погрузились в свои беседы.
Аарон отступил к проходу под VIP-ложей, и там к нему присоединился Келлин. Сегодня без смокинга; Верховный Лорд был одет в обтягивающие бриджи и белую рубашку с открытым воротом. Они вместе направились к нам, и я почувствовал то же дежа вю, что при виде тренировочных снарядов и стола с чашками. Келлин и Аарон могли быть тренером и его помощником. Но сегодня был не просто тренировочный день для заключённых, а серьёзное дело. Близилось начало «Честного», и похоже, что Келлин и Аарон были ответственны за то, чтобы вышло отличное шоу.
– Палки! – выкрикнул Аарон. – Теперь палки!
При этих словах цельные люди в ложе выказали больший интерес. Даже наблюдавшие с парапетов ночные стражи, казалось, вытянулись по стойке смирно.
Мы подошли к плетёной корзине с боевыми палками. Они были похожи на боккэн43, но без рукоятей – около трёх футов в длину и заострённые с обоих концов. Дерево было светлым, гладким и твёрдым. Ясень, подумал я. Как бейсбольные биты в Высшей лиге.
Келлин указал на Эрис. Она вышла вперёд и взяла одну из палок. Затем он указал на Хэйми, от чего у меня немного сжалось сердце. Он взял палку, держа за концы обеими руками. Эрис держала свою одной рукой. «Защита и нападение», – подумал я. Никто из них не был в восторге, а Хэйми выглядел испуганным. Думаю, у него была на то причина.
– Убить своего врага! – выкрикнул Аарон, его голос жужжал сильнее прежнего.
Эрис взмахнула своей палкой. Хэйми парировал. Она атаковала его сбоку, и Хэйми снова парировал, но слабо; если бы она замахивалась в полную силу (чего она не делала), то, вероятно, сбила бы его с ног.
– Уложи его! – взревел Келлин. – Уложи его, ты, бесполезная шлюха, или я уложу тебя!
Эрис махнула палкой понизу. В этот раз Хэйми не успел парировать, и она сбила его с ног. Он упал на траву со вздохом и глухим шлепком. Люди в ложе зааплодировали ещё громче. Эрис поклонилась им. Я надеялся, что они достаточно далеко, чтобы не видеть выражение отвращения на её лице.
Аарон отхлестал Хэйми по заднице и ногам своей гибкой палкой.
– Встать! Встать, куча ты навоза! Встать!
Хэйми с трудом поднялся на ноги. По его щекам катились слёзы, а из носа свисали сопли. Аарон занёс свою гибкую палку для очередного удара, но Келлин остановил его, качнув головой. Хэйми должен был оставаться целым и невредимым, по крайней мере, до начала состязания.
Для Эрис выбрали другого противника. Было много парирований, но никаких сильных ударов. Они отступили назад и их место заняла следующая пара. Дальше всё шло в таком духе: масса выпадов, взмахов и парирований. Но больше не слышались крики «уложи его» и «убить своего врага». Однако Стукс и Фремми получили взбучку от одного из ночных стражей за лень. Судя по тому, как они это восприняли, не первый раз.
Йо был в паре с Томом, Бернд в паре Балдом, а в конце вышли мы с Эммитом. Полагаю, Аарон заметил, как Эммит толкнул меня во время пробежки, и хотел столкнуть нас нос к носу. Или, возможно, Келлин видел с того места, где был, прежде чем выйти на поле.
– Палки! – Боже, я ненавидел этот жужжащий голос. – Теперь вы двое! Палки! Посмотрим, как вы справитесь!
Эммит держал свою палку за один конец – в атаке. Он улыбался. Я держал свою за оба конца поперёк туловища, готовясь парировать. Во всяком случае, для начала. Эммит имел опыт и не ожидал никаких неприятностей от новичка на районе. Может, он был прав. Может, не был. Это ещё предстояло выяснить.
– Убить своего врага! – В этот раз выкрикнул Келлин.
Эммит без колебаний бросился на меня, раскачиваясь из стороны в сторону на своих кривых ногах, надеясь зажать меня между столом с чашками и корзиной с боевыми палками, которые предыдущие спарринг-партнёры побросали после своих схваток. Он вскинул свою палку и обрушил её на меня. Он не сдерживался, собираясь вышибить мне мозги или что похуже. В том, чтобы убрать меня, был определённый смысл. Эммита могли наказать, но население темницы снова сократилось бы до тридцати, а значит «Честный» был бы отложен до тех пор, пока не найдут ещё двоих цельных. Возможно, он даже считал это заступничеством за команду, но я в это не верил. Какой бы ни была причина, Эммит решил, что я ему не нравлюсь.
Я присел, вскинув свою палку. Он ударил по ней вместо моей головы. Поднявшись с корточек, я толкнул его палку и отбросил Эммита назад, смутно услышав взрыв аплодисментов в VIP-ложе. Я отошёл от корзины и стола, тесня противника, заставляя вернуться на открытое пространство, где я мог использовать всю свою скорость. Конечно, не ахти какую, но с такими кривыми ногами Эммит и сам не был гончей.
Он ударил своей палкой сначала по моей левой стороне, затем по правой. Теперь, когда я не был зажат, я легко парировал удары. И я разозлился. Очень. Как тогда на Кристофера Полли, когда сломал ему одно запястье, избил, а затем сломал второе. Как злился на отца, когда он начал пить после смерти мамы. Я оставил его в покое, не жаловался по поводу его пьянства (сильно), но выражал злость другими способами. О
