Ознакомительная версия. Доступно 31 страниц из 152
Талгат Фаттыхович вел большую научную исследовательскую работу и осуществлял педагогическую деятельность. Под его руководством на серийном заводе была создана исследовательская база, включавшая в себя комплекс лабораторий для исследования деталей, узлов и агрегатов самолета, приборов, аппаратуры, различных систем и самолета в целом по широкой номенклатуре параметров, определяющих качество самолета и его надежность в эксплуатации.
Под руководством Т.Ф. Сейфи была проведена перестройка и укрепление конструкторских и технологических служб завода № 21. В результате эти службы стали способны решать сложные задачи совершенствования конструкции самолетов и технологических процессов, без чего невозможно было наладить серийный выпуск современных самолетов-истребителей.
Талгат Фаттыхович придавал огромное значение связи науки и производства. По его настоянию специалистами завода совместно с научно-исследовательскими институтами и лабораториями страны был проведен ряд важных научно-исследовательских и проектных работ. В частности, это работы, направленные на совершенствование конструкции и создание новых технологических процессов производства стального цельносварного самолета МиГ-25.
Этим работоспособным и талантливым человеком лично и в соавторстве было опубликовано около 50 научных работ по различным вопросам конструкции и технологии самолетов. В соавторстве с другими инженерами Т.Ф. Сейфи сделал 7 изобретений, в том числе: вертикального давильного станка, способа высотной отработки летательных аппаратов в лабораторных условиях, вибрационного стенда для проведения ресурсных испытаний и предполетной отработки систем летательных аппаратов. Всего каких-то два дня оставалось ему до защиты докторской диссертации[942].
Вот что вспоминает о Т.Ф. Сейфи бывший ведущий специалист завода № 21 по гидрогазовым системам, неоднократный медалист ВДНХ, заслуженный рационализатор завода, отдавший родному предприятию полвека своей жизни, Яков Лазаревич Борт:
«Когда на заводе узнали о назначении главным инженером никому не известного человека, всех беспокоила мысль: каким будет этот человек? Последний главный, которого перевели в Москву, Борис Васильевич Куприянов, был по характеру крутым, хотя и справедливым. Как будет теперь? И вот совсем за короткое время инженеры завода почувствовали, что на предприятие прибыл настоящий специалист своего дела. А вот от себя скажу, что для меня это был самый мудрый человек из всех, кого я когда-либо встречал и с кем работал. Он умел все делать на ходу, быстро и четко. Никогда не обижал никого из ИТР, наоборот, старался каждому помочь.
Как я с ним сблизился? В то время всех на заводе беспокоил отказ гидрогазовых систем, связанный с авариями. Сейфи, ознакомившись с этой проблемой, увидел в электрорадиооборудовании то главное направление, которым нужно заниматься. Он считал, что сам планер, каркас изделия, создать мы можем, а вот сделать внутреннюю начинку с большой надежностью у нас не получается. И он начал этим заниматься. А я тогда занимался трубопроводом, работал начальником бюро в отделе главного технолога. Сейфи навел меня на мысль, как сделать, чтобы эти трубы были надежными. Так началась глубокая работа по анализам отказа системы, и по ходу ее создалась на заводе методология повышения надежности. Был внедрен входной контроль готовых изделий. Был построен цех 55 – лабораторный центр, который включал в себя несколько групп проверки. Вдвоем такую серьезную работу не вытянешь: требовался большой коллектив квалифицированных людей. Появилась группа аспирантов, человек 15, которые готовили ту или иную тему. Многие из них потом получили звание кандидата наук.
Талгат Фаттыхович собрал вокруг себя коллектив так называемых доверенных лиц, работавших по разным направлениям. С ними он советовался, и вход к нему всегда был свободен.
Большую работу провел главный инженер по связям с другими институтами и лабораториями: МАИ, МАТИ, ВИАМ, киевским институтом ГВФ. Аналогичная связь была с другими институтами. Вспоминаю, когда на наш завод приехал академик Берг, он был приятно удивлен: «Это не завод, – сказал академик, – а институт-завод»[943].
Я.Л. Борт пишет, что Сейфи очень любил стандартизацию, уделял ей серьезное внимание. Тогдашний министр по стандартизации В.В. Бойцов всегда восхищался, что сумели организовать на заводе систему безотказной работы изделия[944].
Или, скажем, другой пример. Главный инженер узнал, что самолет облетывается без какой-то детали. Узнал, кто за это отвечает, вызвал монтажника и спросил, почему он так сделал. А в ответ услышал: «Я знаю, что можно летать без нее, она – лишняя». За 15 минут телефонного разговора с Генеральным конструктором А.И. Микояном этот вопрос был снят. Деталька, о которой шла речь, на самолет больше не ставилась. А главный инженер распорядился издать два приказа: один о наказании монтажника, виновного в невыполнении инструкции, а другой – о его поощрении денежной премией[945].
Конечно, не все в жизни Т.Ф. Сейфи было гладко. Во время ухудшения советско-китайских отношений, после ряда жалоб из КНР якобы на плохое качество горьковских истребителей на завод пришли сотрудники КГБ с целью арестовать Талгата Фаттыховича. За него стеной встал директор завода Александр Ильич Ярошенко. Он заявил: «Если виноват Сейфи, арестовывайте и меня». Пронесло. Но Талгата Фаттыховича стало подводить сердце. Он умер в возрасте 53 лет, идя по улице Минина.
В день прощания с Сейфи предприятие не работало. Проститься с главным инженером пришли все[946].
Именно в период освоения МиГ-21 работа по улучшению качества продукции на заводе № 21 получила дальнейшее развитие. У директора завода ежемесячно проводился «День качества» по итогам работы цехов и отделов по качеству с вызовом конкретных виновников грубого брака и дефектов[947]. Такая же работа ежемесячно проводилась и лично начальниками цехов.
В целях повышения личной ответственности за качество выполняемых работ рабочим, в совершенстве овладевшим технологией изготовления своих операций, вручались личные клейма.
В 1963 году 590 рабочим были вручены личные клейма ОТК окончательного контроля и 2797 рабочим вручены личные клейма операционного контроля.
Изготовление особо ответственных операций, деталей, узлов и монтажей доверялось только рабочим, имеющим удостоверение на право работы. Эти рабочие ежегодно проходили переаттестацию.
В целях повышения уровня технических знаний производственных рабочих и контролеров ОТК проводилось ежегодное обучение на «Диплом по своей профессии», который в 1963 году имели 62 % рабочих и контролеров ОТК[948].
Ознакомительная версия. Доступно 31 страниц из 152
