Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 126
Она долго молчала, и напряженное волнение Ледло сменилось апатией. Казалось, ответ его больше не интересует.
– Тогда я верила, что та женщина говорит правду, – произнесла наконец Рут, – но несколько лет спустя начала сомневаться. Боюсь, я совершила ошибку. Теперь бессмысленно говорить о сожалениях. Когда мы были молодыми любовниками, у нас ничего не вышло, но теперь, когда достигли зрелости, я чувствую к тебе дружескую привязанность, а еще благодарность за щедрость и великодушие.
– Что ж, дорогая, вот и все. Здесь, – он поставил портфель рядом с большим камином, – несколько вещиц, которые ты, возможно, захочешь сохранить. Я оставляю их тебе. – Ледло поднялся, намереваясь уйти.
– Думаю, да. Кто-нибудь приведет сюда полицейских, и они тотчас выйдут на мой след. Жаль, что мне не удалось повидать Эйлин.
– Когда здесь появятся детективы, я сделаю все возможное, чтобы отделаться от них. Возможно, ты станешь меня отговаривать, уверять, будто я не должна идти на жертвы ради тебя, но я сейчас думаю об Эйлин и, откровенно говоря, о своих читателях, хоть это и мелочно. Если тебя отдадут под суд и ты объяснишь, почему пошел на убийство, скандал коснется нас обоих. Я приложу все силы, чтобы тебе удалось скрыться.
В трех четвертях мили от них деревенский сержант полиции уже докладывал в Скотленд-Ярд о доме семнадцатого века, известном как Уиддон-коттедж, с виду похожем на фотографии в газете.
Глава 3
В Англии куда больше коттеджей семнадцатого века, чем думает большинство англичан. К полудню полицейские на местах доложили о восьмидесяти подобных домах, тридцать три из которых «возможно, соответствуют» фотографии. К концу недели общее число «похожих» строений достигло ста семидесяти трех.
После тщательного отбора в Скотленд-Ярде выделили три важные приметы помимо внешнего облика самого дома: небольшую дубраву слева от коттеджа, пологий лужок и ручей, пригодный для водопоя домашних животных вроде коровы. Этим требованиям отвечали почти шестьдесят домов. В перечень вошли коттеджи подходящих размеров и времени постройки, включая и те, возле которых дубы срубили, лужайки застроили, а ручьи отвели.
В течение недели полиция проверила шестьдесят «вероятных» объектов, так и не добившись обнадеживающих результатов. Еще две недели ушло на проверку «сомнительных», но с тем же исходом. Старший инспектор Карслейк начал подозревать, что потерпел неудачу.
В последующие сутки опознание коттеджа отошло в расследовании на второй план. Полиция прочесала частым гребнем все деловые и дружеские связи Хеншока. Телеграмму миссис Хеншок отправили из телефонной кабины ресторана «Редмун». Следствие ухватилось за эту ниточку, но довольно скоро один из клиентов покойного сообщил, что обедал там с Хеншоком в день убийства и за несколько минут до обеда тот, извинившись, отлучился, чтобы позвонить.
В конце месяца газетчики неохотно согласились исполнить просьбу Скотленд-Ярда и вновь опубликовали фотографию дома с призывом полицейских о помощи. Оказав содействие властям, они не преминули подпустить шпильку и обвинить полицию в беспомощности. И действительно, казалось немыслимым, что никак не удается отыскать столь примечательный дом. За дело взялись карикатуристы, и на страницах газет появились весьма язвительные рисунки с изображением коровы, которая озадаченно разглядывала макет Скотленд-Ярда на вытянутой ладони.
Иными словами, дело забуксовало. Карслейк безнадежно увяз. В конце апреля папка с материалами перекочевала в департамент нераскрытых дел.
Департамент в силу особенностей своей работы не бросился проводить собственное расследование. Безнадежные дела, попадавшие в его ведение, обычно лежали на полке и ждали своего часа. Нередко случалось, что в ходе другого следствия неожиданно всплывали новые факты, способные пролить свет на обстоятельства «замороженного» дела.
Примерно через день после того, как статуэтку, которой убили Хеншока, макет под стеклянным колпаком и пустую раму от рисунка, оставленную убийцей, передали Рейсону, Карслейк пожелал выслушать мнение инспектора, и тот охотно поделился своими соображениями.
– Ну, раз уж вы спросили, сэр, я считаю, что, вместо того чтобы заниматься поисками коттеджа, нам стоило бы обратить внимание на ту корову, – затараторил инспектор, как всегда ступив на зыбкую почву: накануне в «Дейли рекорд» появилась скандальная карикатура с изображением коровы. – Я хочу сказать, в этом деле есть кое-что странное. Ответ следует искать в области психологии, если вы меня понимаете.
– Нет, не понимаю, – отрезал Карслейк.
– Секретарша сказала, что убийца обронил фразу «эта чертова корова». Почему «чертова корова»? И отчего она портит весь вид? Рядом с деревенским домом пасущаяся корова вовсе не нонсенс. Что может быть естественнее? А теперь предположим, что нашего преступника в детстве напугала корова. Он был слишком мал, чтобы запомнить это происшествие, но всю свою жизнь, сам не зная почему…
– Послушайте, Рейсон, – не выдержал старший инспектор, – если вы выложите газетчикам свою байку про убийцу, который боится коров, разразится скандал, и тогда вас ждут крупные неприятности.
– Я подумывал о больницах для душевнобольных…
– Я тоже, но, боюсь, мы с вами говорим не об одном и том же. Нам нужны факты, а не пустые догадки. И если вам посчастливится раздобыть хоть что-то, на досуге мы увяжем факты с версией.
«Посчастливится раздобыть хоть что-то»! Рейсону парадоксальным образом удавалось находить связь между разрозненными на первый взгляд событиями и видеть закономерность там, где большинство усматривали лишь слепой случай, но, невзирая на былые заслуги инспектора, если начальству и случалось его похвалить, то лишь за «удачливость». Даже когда выследил Гарольда Ледло, Карслейк бессовестно заявил, будто удача сама свалилась ему в руки потому только, что Рейсон по счастливой случайности заглянул вечером в кинотеатр со своей невесткой. Собственно, Рейсон пригласил в кино племянницу, которую после смерти брата опекал как родной отец, но вместо девушки пошла ее мать.
Они пришли в кинотеатр до начала сеанса, и им ничего не оставалось, как посмотреть «короткую» рекламу овсяных хлопьев, в которой призрачный голос нашептывал на ушко молодой жене, что муж не сможет самоотверженно трудиться весь день, если получит на завтрак лишь чай или кофе. Что же придаст ему сил? Изящная ручка, унизанная кольцами, высыпала в чашку чудодейственные хлопья, после чего, благодаря волшебству комбинированной съемки, огромный бык промчался по экрану и запрыгнул в чашку.
– Прости, Мег, – сказал Рейсон. – Мне надо идти.
– Но почему, Джордж? Что случилось?
– Эта чертова корова! – засмеялся инспектор, покидая зал.
Озарение Рейсона вовсе не объяснялось удачей, по крайней мере в том смысле, который вкладывал в это слово Карслейк. Любой другой служащий Скотленд-Ярда, просмотрев этот рекламный ролик, пришел бы в недоумение и лишь пожалел о зря потраченном времени. Впрочем, в одном Рейсону, несомненно, повезло: он застал Ледло в Уиддон-коттедже, когда привез туда Карслейка, – хотя убийцу все равно схватили бы, где бы тот ни был.
Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 126
