Ознакомительная версия. Доступно 28 страниц из 140
К началу 2000-х Кеннеди задумался о том, что, если «направленное устрашение» помогло разобраться с вооруженным разбоем и наркодилерами (и это при том, что не были решены социальные проблемы, лежащие в основе этих явлений, – бедность, расизм, неравенство), не попробовать ли таким же образом разобраться с домашними тиранами?
Выступив с этим предложением, Кеннеди поставил под сомнение весьма распространенное мнение, будто домашнее насилие совершают преимущественно «хорошие парни», ранее не попадавшие в поле зрения правоохранителей.
На самом деле криминальная статистика показывает, что многие жестокие абьюзеры уже фигурируют в полицейских базах. Ну, или об их «подвигах» известно коллегам, соседям, друзьям и родственникам. В принципе, близкие могли бы коллективно вмешаться и дать по рукам насильнику. Цифры говорят еще об одной тревожной тенденции: как правило, у полиции есть конкретные рычаги, чтобы предотвратить большинство домашних убийств, где жертвой становится женщина. Самнер внимательно изучил 17 относительно недавних случаев, зарегистрированных в Хай-Пойнте, и увидел, что каждый из убийц ранее имел судимости[189]. Более того, сам факт абьюза не был ни для кого тайной – каждая из погибших жертв за некоторое время до смерти обращалась за помощью в полицию и общественные организации.
«Направленное устрашение», конечно, не способно уничтожить домашнее насилие на корню. И в Хай-Пойнте было достаточно мужчин-агрессоров, которые не откликались ни на какие призывы или не получали посланий (в городе такое приглашение виновника «на разговор» называлось «вызов-10–79», по короткому номеру, набираемому для сообщения полиции о домашнем насилии). Есть некоторое количество людей, которые, третируя близких, при этом остаются невидимы для стражей порядка. С другой стороны, аналитикам удалось выделить группу жестоких абьюзеров, жертвами которых стали несколько женщин. Если бы их вовремя остановили, можно было хотя бы частично предотвратить насилие. Публичное давление на этих людей позволяет послать предупреждение всем тем домашним тиранам, кто еще не имеет криминальных приводов.
Когда Фили посмотрел список тех убийц, чья жестокость была известна полиции еще до трагедий, он решил, что, возможно, действительно стоит применить к ним общественный прессинг. И сделал смелый шаг – выступил с заявлением, что намерен ощутимо снизить количество домашних убийств в городе. Также он сказал, что ждет сокращения количества рецидивов насилия. Число повторных обращений от пострадавших, по его словам, должно уменьшиться. Впрочем, если статистика по этим категориям пойдет вниз, это само по себе не будет означать, что общее количество вызовов уменьшится. По словам Фили, возможно, некоторые жертвы, ранее не обращавшиеся к правоохранителям, посмотрев на все принятые ими меры, решатся это сделать.
Метод «направленного устрашения» предполагает, что силовики, образно говоря, объявляют преступнику-рецидивисту вендетту. Как ни странно, на многих в мире криминала это производит впечатление.
Программу запустили не сразу. Два года ушло на то, чтобы рабочая группа, состоящая из полицейских, представителей следствия, социологов, правозащитников, общественных активистов, договорилась о том, как именно будут реализовываться новые инициативы. Глубоко изучив данные о насильниках, эксперты разделили их на четыре категории (в рассматриваемую группу включили, кроме прочих, наиболее жестоких домашних агрессоров, не имеющих криминального бэкграунда). Для каждой группы были разработаны свои подходы. В так называемый «A-лист» вошли самые отчаянные абьюзеры города. По их делам необходимо было немедленно начинать следственные действия. Решили, что не обязательно привлекать их по статье о домашнем насилии. Если жертва сомневается, стоит ли свидетельствовать против своей половины в суде, полиция будет искать какие-то другие поводы для преследования. «Однажды мы работали с мужчиной, который два раза проходил по делам о кражах, но они забуксовали в суде, – рассказал мне Самнер. – Мы мобилизовали обвинителей, чтобы те продвинули рассмотрение этих дел вне очереди. Вскоре виновнику было назначено заключение сроком на 150 дней по обоим случаям. Мы сказали этому человеку: обычно мало кому назначают реальный срок по таким обвинениям, как у тебя, но ты получил по максимуму, потому что был замечен в рукоприкладстве. Так постепенно люди начали понимать, что им не будет пощады».
В список под названием «В-лист» внесли тех, на кого поступали жалобы в полицию, но при этом не было совершено ничего такого, за что виновника можно было бы взять под стражу. К фигурантам этого списка домой являлся офицер и вручал письмо о том, что теперь они находятся на особом контроле у полиции. Их имена вносили в базу, и, если они как-то преступали закон, судья сразу видел, что им надо назначать более суровые штрафы или другое наказание. Если такого человека все же арестовывали, он перемещался в «С-лист». Эти насильники содержались в изоляторе или дома, к ним являлся следователь и объяснял, какие последствия их ждут. Склонным к жестокому обращению с женщинами и детьми выносили приговоры по другим обвинениям по верхней границе возможного, а при выходе под залог или на испытательный срок назначали больше ограничений. Виновники насилия должны были понять, что их быстро призовут к ответственности и наказание неизбежно. Все это помогает им пересмотреть свое поведение и сделать «разумный выбор», прекратив притеснение близких. Пострадавшие также получали поддержку – с ними беседовали полицейские и соцработник, составлявший для них индивидуальный «план безопасности».
Упорно повторяющееся насилие могло привести к тому, что убежденного «рецидивиста» перемещали из «C-листа» в «В-лист». Те, кто попадал в этот список, должны были явиться на суд общественности в зал городских собраний, как самые первые двенадцать насильников в феврале 2012 года. Считается, что их жертвы подвергаются особому риску. С ними проводились консультации, перед тем как предъявить абьюзеру серьезный общественный ультиматум.
Полиция также опрашивала соседей и друзей, пытаясь найти среди них наиболее надежных и близко живущих, кто сможет присматривать за проблемной парой и даст знать властям, если ситуация обострится. Каждый из тех самых двенадцати, побывавших на общественных слушаниях в Хай-Пойнте в 2012-м, получил на руки письмо-предупреждение, в котором, в частности, объявлялось, какое наказание они получат после следующего эпизода рукоприкладства. Впоследствии полицейские поинтересовались у их жен и подруг, с какими чувствами их мужчины вернулись со столь неприятного мероприятия. Самнер говорит, что все женщины рассказывали примерно одно и то же: «Ох, он пришел озадаченный, ему все это явно не понравилось». Для пострадавших было очень важно, что им не пришлось самим организовывать «общественное порицание». Инициатива исходила от властей города.
Ознакомительная версия. Доступно 28 страниц из 140
