Ознакомительная версия. Доступно 28 страниц из 140
Замеченных в домашнем насилии преследовали максимально сурово, – хотя и в рамках закона, – за любой проступок, даже за нарушение правил дорожного движения.
Часто приходится слышать, что все эти «вызовы на ковер» превращаются в некрасивое «публичное осуждение», то есть шейминг. Однако Дэвид Кеннеди считает, что механизм действует ровно наоборот. «Публичные переговоры демонстрируют, что окружающие относятся к насильникам как к разумным и ответственным взрослым людям», – настаивает автор метода. [22]
Обычно домашние тираны меньше всего ожидают жесткого ответа от системы правосудия. Впоследствии при оценке результатов проведенного в Хай-Пойнте эксперимента аналитики отметят, что вялая реакция правоохранителей ранее заставляла агрессоров думать, что им все нипочем. Это также парализовало жертв, которые считали, что нет никакого смысла просить помощи. Снова и снова убеждаясь в своей правоте, насильники продолжали действовать безнаказанно. Как сказал один офицер полиции из Хай-Пойнта: «Иногда видишь человека, в отношении которого выписано уже восемь или девять ордеров, и думаешь, как вообще такое может быть в нашей судебной системе? На него столько раз пожаловались разные (даже не одна!) пострадавшие, и он все еще на свободе?!»
* * *
Когда городская рабочая группа трудилась над созданием стратегии, она просчитывала разные варианты развития событий, в том числе два довольно жутких. Первый – суровые меры выведут насильников из себя и те отыграются на жертвах. Второй сценарий Кеннеди условно описал так: «Женщину просто будут запирать в подвале, приковывая наручниками к батарее. Она больше не будет жаловаться, а мы решим, что достигли больших успехов и проблемы больше нет». Однако юрист Шей Харгер, ключевая фигура в инициативной группе, не боялась, что новые жесткие меры усугубят положение пострадавших. «Ситуация и так ужасна, – сказала она мне. – До этого нам вообще никак не удавалось предотвратить летальный исход во многих случаях домашнего насилия». Я спросила, не беспокоит ли ее то, что жертв попросту запугают и они вообще перестанут звонить в полицию? «Нет, – ответила Харгер и продолжила с неподражаемым южнокаролинским акцентом: – Потерпевшие и так почти не обращаются к правоохранителям по целому ряду причин. Мужчина, находящийся рядом с ними, опасен и действует бесконтрольно. А мы предлагаем постоянный надзор за ним, это уже что-то… Все общество заявляет, что не будет более терпеть его агрессивные выходки». Раньше, по свидетельству Харгер, она вместе с пострадавшими женщинами пыталась разработать индивидуальные планы безопасности, толком не представляя при этом, как система будет осуществлять надзор за абьюзером. А сейчас власти хотя бы обещают реагировать последовательно и бескомпромиссно.
Рабочая группа Хай-Пойнта сформулировала шесть основных задач:
1. Защитить самых уязвимых жертв от наиболее опасных абьюзеров.
2. Снять с жертв необходимость самим противостоять абьюзеру и жаловаться на него. Теперь инициатива в преследовании переходит к властям и полиции.
3. Сконцентрировать усилия на сдерживании наиболее опасных насильников, предъявить им ультиматум с требованием следовать общественным нормам. Вести работу с агрессорами и при необходимости обеспечить им поддержку для исправления.
4. Бороться с «опытом безнаказанности», сложившимся у абьюзеров. Невнятный ответ правоохранительной системы в прошлом дает им основания думать, что никаких последствий не будет. Необходимо разубедить их в этом.
5. Использовать для преследования домашнего тирана другие эпизоды его криминальной истории, если нет возможности наказать его за то, что он творит в семье.
6. Всячески стараться уберечь жертв от дополнительных рисков. [23]
Чтобы достичь этих целей, социальные службы и полиция должны были покинуть свои обособленные «ниши» и начать сотрудничать друг с другом. Результат был потрясающим, по мнению Сюзан Скрупски, предпринимательницы и кинодокументалиста, лично наблюдавшей за развитием событий: «Особую роль тут сыграл Департамент полиции Хай-Пойнта. Шеф Самнер действовал просто героически, преодолевая серьезные трудности. Так непросто было собрать всех участников, прийти к каким-то согласованным эффективным решениям». В этом секрет успеха Хай-Пойнта: межведомственная кооперация полиции, следственных органов, всех ответственных за исполнение наказаний и условно-досрочное освобождение, а также совместные действия правозащитников, семейных и социальных служб, общественности. Все эти люди входили в координационную группу, встречавшуюся раз в неделю. При этом они ежедневно поддерживали связь друг с другом, регулируя каждый конкретный случай, обсуждая новости, корректируя механизмы работы системы. «Сложно подсчитать все наши достижения, потому что было множество проблем, которые мы обнаружили и исправили по ходу дела, – говорит Марти Самнер. – Когда регулярно собираешь за одним столом нужных людей, очень многого можно добиться». По словам Шей Харгер, очень важно помнить об изменении общественной среды, которая преображается очень небыстро. Однако сам факт, что домашнее насилие получает огласку, что его виновники всем видны и неизбежно пожинают плоды своих действий – все это само по себе уже колоссальный культурный сдвиг. «На мой взгляд, психологические и культурные изменения в том и состоят, чтобы призвать домашних тиранов в городской совет и сказать им в лицо: “То, что вы делаете, – недопустимо. Женщина, возможно, слишком любит вас или боится вас, а потому не может дать отпор. Но мы можем. Она может считать себя слишком слабой, чтобы противостоять вам. Но мы сильны. Теперь это не просто вопрос ваших с ней отношений. Теперь это вопрос ваших отношений с нами”. Такой ультиматум заставляет задуматься!» – восклицает Харгер.
* * *
В 2017 году проводилась оценка результатов программы Хай-Пойнта. Результаты поражали воображение: количество арестов мужчин, совершивших насилие в отношении партнерши, сократилось на 20 %, на столько же уменьшилось число жертв, получивших травмы в ходе семейных инцидентов. За шесть лет с начала внедрения стратегии, с 2002 по 2008 год, произошло 18 домашних убийств, то есть в среднем по три в год. А с 2008 по 2017 год произошло всего 9 таких убийств, так что средний ежегодный показатель составил меньше единицы. Из каждых девяти насильников, получивших общественное предупреждение и взятых на контроль, восемь более не попадали в поле зрения полиции ни по какому поводу. Это доказывает: попытки достучаться лично до потенциального преступника помогают предотвращать будущие убийства. Как сказал капитан полиции Хай-Пойнта Тимоти Элленбергер: «Мы очень рады, что можем проводить эффективную профилактику преступлений, действуя на опережение». Более 2300 домашних тиранов попали под полицейский надзор. И, о чудо, только на 16 % из них после этого поступили повторные жалобы (там, где работа с агрессорами ведется традиционными методами, уровень рецидивов составляет 45 %–64 % [24]). «Столь небольшое количество повторных эпизодов доказывает: наши былые представления, будто насилие в отношении интимного партнера невозможно предотвратить и будто на насильников не действуют меры устрашения, на поверку оказались мифами», – утверждает капитан Элленбергер. Модель, по которой действовала полиция Хай-Пойнта, уже тиражируется в других уголках США. В Спартанберге, штат Южная Каролина (этот город в три раза крупнее Хай-Пойнта), в одном только 2015 году произошло 14 домашних убийств. В 2017-м там взяли на вооружение программу соседнего штата по работе с абьюзом и адаптировали ее к местным условиям. Через год количество убийств в семьях сократилось до трех. Там, где применялось направленное устрашение, везде происходило снижение этого показателя. Поэтому чиновники официального федерального ведомства, отвечающего за борьбу с насилием против женщин (US Office on Violence Against Women), начали финансировать запуск метода, опробованного в Хай-Пойнте, еще в трех городах Соединенных Штатов. [25]
Ознакомительная версия. Доступно 28 страниц из 140
