спряталась среди скудных кустов у входа в пещеру художника не для того, чтобы следить, как он рисует мамонта. Восхищение картинкой было лишь слабым чувством по сравнению с ее любовью к Га-нору. А первобытный художник был симпатичным: выше шести футов, стройный, с длинными руками и ногами, с могучими плечами и узкими бедрами — телосложением воина. Черты его лица в мерцающем свете факела казались утонченными: высокий, широкий лоб, грива светлых волос.
Да и сама А-эа выглядела миленькой. Ее волосы, такие же прекрасные, как и ее глаза, были черными и игривыми волнами ниспадали на тонкие плечи. Лица ее еще не скрыли татуировки, потому что А-эа еще не вышла замуж.
Оба, и юноша, и девушка, выглядели совершенными образцами великих кроманьонцев, которые взялись не известно откуда, объявили и укрепили силой свою власть над животными...
А-эа нервно огляделась. Обряды, обычаи и табу занимали главное место в жизни дикарей.
И художник, и девушка принадлежали примитивной расе, ревностно чтившей свои обычаи. Порока и распущенности в племени избегали и порицали. Так что, если бы А-эа обнаружили спрятавшейся возле пещеры неженатого молодого человека, ее бы публично обвинили в распущенности и выпороли.
А-эа полагалось изображать скромную, сдержанную деву и вызвать у молодого художника интерес к себе как бы невзначай. Потом, если бы молодой человек и впрямь заинтересовался ею, он посватался бы к ней, стал бы петь грубые песни о любви, наигрывая мелодии на тростниковой дудочке. Потом бы он внес выкуп ее родителям и... женился бы на ней. А если влюбленный юноша был богат, то никакого сватовства и вовсе не нужно было.
Но юная А-эа была хитрой. Взгляды искоса не привлекли внимание молодого человека, который только и думал что о своей картине, так что девушке пришлось шпионить за ним в надежде найти какой-нибудь способ завоевать его сердце.
Га-нор отвернулся от своей законченной работы, потянулся и посмотрел на вход в пещеру. Словно испуганный кролик, А-эа отпрянула от входа и помчалась прочь.
Выйдя из пещеры Га-нор остановился в замешательстве, разглядывая маленький, изящный след, отпечатавшийся на влажной земле у входа в пещеру.
А-эа же направилась прямо к своей пещере, которая находилась, как и большинство остальных, вдалеке от пещеры Га-нора. Проходя мимо, она обратила внимание на группу воинов, возбужденно разговаривавших перед пещерой вождя племени.
Простая девушка не заинтересовалась бы собранием мужчин, но А-эа была любопытной. Она подобралась поближе и услышала слова «след» и «гар-на» — так первобытные люди называли человеко-обезьян.
В лесу, неподалеку от пещер, охотники видели следы гар-на.
Гар-на! Это слово вызывало отвращение и ужас у людей пещер, потому что существа, которых называли гар-на, были волосатыми чудовищами, выходцами из другого века, неандертальцами. Созданиями страшнее мамонта и тигра. Они правили лесами, пока не пришли кроманьонцы — сородичи А-эа. Обладая невероятной силой и слабым разумом, яростные гар-на были к тому же каннибалами. Они вселяли в сердца своих врагов ненависть и ужас — ужас, прошедший через века и выродившийся в сказки об орках и гоблинах, волках-оборотнях и диких людях.
Во времена же А-эа их осталось не очень много, но, несмотря на скудность разума, гар-на были опасными тварями. Они не бросались с ревом в битву, а действовали хитростью. Человеко-обезьяны крадучись пробирались по лесам, уничтожая всех животных на своем пути. Их примитивный разум мог породить лишь ненависть к людям, которые вытеснили их с лучших охотничьих угодий.
И кроманьонцы выслеживали соплеменников А-эа и убивали их, пока люди не загнали их в самые глухие леса. Но люди по-прежнему боялись ужасных тварей, и ни одна женщина не ходила в джунгли в одиночестве.
Дети иногда нарушали этот запрет и не возвращались. Тогда те, кто отправлялся искать пропавших, находили следы кровавого пира и отпечатки лап — не звериных, но и не человеческих.
А теперь, раз охотники увидели след старого врага, нужно было собрать отряд и отправить его на охоту за чудовищем. Иногда ужасные твари бросались в бой, и их убивали, иногда бежали, лишь заслышав приближение охотников, и прятались в отдаленных уголках леса, куда люди не забирались... Однажды охотничий отряд, увлекшись погоней за гар-на, забрался слишком далеко в лес, и там, в глубокой ложбине, где сплетенные ветви закрывают небо, на них напал отряд неандертальцев.
В тот раз никто из охотников не вернулся.
А-эа отвернулась и посмотрела в сторону леса. Где-то в глубине его затаился человеко-зверь. Его свинячьи глазки сверкали, переполненные ненавистью...
Кто-то заступил путь А-эа. Это оказался Ка-нану — сын советника вождя.
Девушка отвернулась, пожав плечами. Она не любила Ка-нану и боялась его. А юноша ухаживал за ней, словно забавлялся. Делал вид, что А-эа вовсе ему не интересна. В этот раз Ка-нану, играя, схватил девушку за запястье.
— Не отворачивайся, прекрасная дева, — с усмешкой сказал он. — Это же твой раб — Ка-нану.
— Дай пройти, — ответила А-эа. — Я иду к источнику.
— Тогда я пойду с тобой, моя прекрасная луна, так как по округе рыщет ужасный зверь. Он может напасть на тебя.
И юноша отправился следом за А-эа, несмотря на ее протесты.
— Где-то поблизости бродит гар-на, — серьезно продолжал юноша. — Ты же знаешь закон. Теперь каждую девушку должен сопровождать мужчина. А я — Ка-на-ну! — прибавил он совершенно другим тоном. — И не отходи от меня далеко, а то мне придется поучить тебя послушанию.
А-эа кое-что знала о безжалостной натуре этого человека. Многие из девушек племени с интересом поглядывали на Ка-нану, потому что он был здоровее и выше Га-нора и красив по-своему. Но А-эа любила Га-нора и боялась Ка-нану. Страх перед ним заставлял ее противиться их сближению. Га-нор знал, как обращаться с женщинами, был с ними мягок и заботлив, а Ка-нану гордился своими победами над женскими сердцами и обращался с девушками совершенно невежливо, используя силу.
Ка-нану казался А-эа страшнее, чем зверь, но, пока они шли к источнику, юноша держал ее за руку.
— Моя маленькая антилопа А-эа, — шептал он. — Наконец-то я поймал тебя. Теперь ты от меня не сбежишь.
Тщетно сопротивлялась и умоляла его девушка. Подхватив А-эа на руки, юноша быстрым шагом направился в глубь леса.
Девушка начала отчаянно бороться.
— У меня не хватает сил освободиться, но я опозорю тебя перед всем племенем, — заявила она.
— Тебе меня никогда не опозорить, маленькая антилопа, — возразил юноша, и А-эа прочитала зловещее намерение в его недобром взгляде.
