кричу я, потому что вдруг понимаю, что он задумал. Он собирается насадить её на клюв Лора. — Мириам очнись!
Я уже даже не забочусь о том, что мой голос выдаст моё местоположение. Всё, о чём я сейчас думаю, это о том, как мне добраться до трона и поразить всех солдат по пути к нему.
Ещё шестеро солдат падают; ещё двенадцать рук оказываются в крови.
Но среди них нет настоящего Данте.
Он по-прежнему приказывает остальным делать за него его грязную работу, а сам старается держаться на безопасном расстоянии от меня. Но он не в безопасности.
— Следы! Её следы видны, — кричит он. — Идите по кровавому следу!
Один из стражников следует его приказу. Я разворачиваюсь, и он напарывается прямо на мой меч. Раздаётся резкий вдох, а затем бульканье. Когда мой клинок выходит из него, один из многочисленных двойников Данте преграждает путь Таво.
— Я не могу позволить тебе… принести её в жертву.
Лоб мужчины покрыт потом, а его грудь вздымается так же лихорадочно, как и у всех остальных.
У всех, кроме Мириам.
— Мириам! — хрипло кричу я и начинаю бежать.
Я дважды чуть не падаю, но Судьба, должно быть, на моей стороне.
Двое солдат бросаются вслед за мной. Я погружаю палец в кровоточащую рану на бедре и рисую стрелку на поломанном каменном клинке. Я не вижу, как он удлиняется, но чувствую, что его вес становится больше. Развернувшись, я делаю взмах. Когда меч врезается в тело солдата и разрезает его талию, я провожу пальцем черту в том месте, где, как я надеюсь, находится стрелка.
Мужчина, бегущий рядом с ним, останавливается и замахивается мечом, предположив, что я стою где-то рядом.
Тихонько зарычав, я выдёргиваю тяжёлый клинок из тела одного солдата и вонзаю в другого. Раны, которые я им нанесла, такие глубокие, что эти двое не смогут подняться на ноги в течение нескольких часов.
Я разворачиваюсь в тот самый момент, когда Таво толкает трон Мириам в сторону преградившего ему путь солдата, и тот падает на спину.
— Энрико, если ты не уберёшься, мать его, с дороги, я убью тебя на хрен.
— Я физически не могу это сделать, генерали, — говорит солдат, прижав ладонь к груди в области сердца.
Я подозреваю, что это тот самый стражник, который заключил сделку с Юстусом. Тот, что должен защищать Мириам ценой своей жизни. И который избежал участи быть погребённым в ящике на дне моря.
Таво рычит, а затем вынимает железный меч, которым он убил Бронвен, и вонзает его в грудь ошарашенного солдата. Меня наполняет чувство жалости, когда солдат падает на землю, но я отгоняю его. Насколько я понимаю, он загородил Мириам из-за сделки, а не из чувства сострадания.
Что-то врезается в мои лодыжки и обвивает ноги. Весь воздух вылетает из моих лёгких, и я начинаю скользить, размахивая руками, точно мельница. Мой гигантский меч вылетает из рук и падает на лёд с оглушительным грохотом. Я выставляю руки вперёд как раз в тот момент, когда мои колени ударяются о землю. Всё моё тело кричит от боли, но не я.
— Я поймал тебя, — напевно произносит Данте. Его голос раздаётся словно из ниоткуда, так как теперь мы с ним связаны чем-то похожим на цепь.
Он тянет меня к себе, точно рыбу, попавшую на крючок.
Я скребу ногтями по льду и дрыгаю ногами, чтобы распутаться.
— Мириам!
Её голова приподнимается, веки дёргаются.
— Мириам, Таво хочет использовать Лора, чтобы разрезать твои вены. Ты должна его остановить!
Она начинает моргать, глядя на меня своими мутно-розовыми глазами.
Давай же. Давай.
— Убей Таво, Мириам!
Я из последних сил молюсь Котлу, чтобы Мириам поняла, что я ей говорю, и сделала хоть что-нибудь.
Но Таво ударяет её в висок рукоятью меча, и она теряет сознание.
Я издаю вопль, такой оглушительный, что ледяная пещера сотрясается.
Губы Таво растягиваются в улыбке, и он начинает смеяться. Он, мать его, смеется.
Но затем он замолкает, потому что сильный порыв ветра вырывается из бирюзовой мглы и пригвождает его и Мириам к месту.
К месту, которое к несчастью находится не слишком далеко от Лора, но достаточно далеко для того, чтобы Таво мог насадить мою бабку на сияющий клюв моей пары. И я готова разрыдаться от облегчения, когда понимаю, кто был причиной этого ветра.
ГЛАВА 84
Это Габриэль.
Я больше не одинока.
Я вглядываюсь в темноту в поисках Юстуса, и молюсь о том, чтобы он тоже смог пробраться внутрь ледяной пещеры, как вдруг моё тело во что-то врезается. Я смотрю себе за спину, ожидая увидеть Данте, но вспоминаю, что он точно так же, как и я, невидим.
Я слышу, как он бормочет что-то насчёт того, что он сам меня прикончит. И хотя его голос звучит низко, я понимаю, что у меня есть около десяти секунд до того, как я врежусь в него.
Неожиданно то, во что я врезалась, снова становится видимым — это оказывается один из солдат, которому я рассекла мечом живот. Несмотря на то, что мои мышцы гудят, мне удаётся водрузить его поверх себя как раз в тот момент, когда моё тело перестаёт скользить.
Я пытаюсь подавить все свои ощущения, чтобы расслышать дыхание Данте, но моё сердце так бешено стучит, что кроме его резких ударов я мало что могу различить. Я едва слышу крики вокруг себя.
Нас окатывает водой, и на какое-то мгновение очертания наших тел становятся видимыми. Я сплёвываю воду, и как раз в этот миг в мой щит из плоти врезается меч. Удар оказывается таким сильным, что мой череп пригвождается к ледяной поверхности, а зубы издают стук.
Я продолжаю лежать в оцепенении, чувствуя, как жизнь вытекает из вен мужчины и растекается вокруг меня.
Кончик меча Данте касается моих доспехов, и я решаю, что Данте раскусил мою хитрость, но затем раздаётся звон цепи, и Король фейри снова становится видимым.
Он решил, что это я истекаю кровью. Я настолько ошеломлена тем, что он повёлся на мой обман, что в течение пары секунд только и делаю, что моргаю.
Но затем Габриэль кричит:
— Юстус, бегите к Фэллон! Она истекает кровью.
Юстус здесь.
Слеза стекает по моей щеке, когда я сбрасываю с себя мертвого мужчину, продолжая касаться его, чтобы он не стал видимым. Трясущимися руками, я разрезаю звенья цепи с помощью своей крови, после чего хватаю её за длинный конец и бегу в сторону Данте.
