Ознакомительная версия. Доступно 31 страниц из 151
переполнил и без того полную чашу терпения, надломив ее уверенность, забрав остатки сил.
Злата сидела, закрывая лицо руками, понимая, что она не может и не хочет так больше, нет у нее сил. И было лишь одно желание переложить ответственность за все на кого-то другого и свободно вздохнуть…
— Машку некому будет встретить в Горновке, когда автобус привезет ее из школы. Она приедет через два часа домой, а там никого! И бабушки твоей нет, и бабы Мани нет, и даже Маськов нет! Родители на работе… Я не знаю, что делать! Разве что арендовать самолет… Наверное, все же надо звонить Аньке, больше некому, или лучше Кате? Но опять же срывать людей с работы, озадачивать… При всем желании, даже если выехать сейчас, все равно не успеем… Надо позвонить в школу… Пусть ее оставят там, а я приеду и заберу ее оттуда, да, наверное, это единственный вариант… Или родители после работы съездят… Или… — беспрестанно говорила она, то ли ему рассказывала, то ли для себя самой искала решение.
— Постой, но баба Нина же дома? — перебил ее Блотский, присев перед ней на корточки и не сводя взгляда с ее лица.
— Да… — растерянно кивнула она.
— Давай позвоним ей, а потом Маняше. Пусть ее встретит у автобуса баба Нина и отведет к себе, а мы приедем и заберем ее! Ты ведь знаешь номер Кирилловны? Набирай ее, а я позвоню Ирине Леонидовне…
Леша встал и отвернулся от нее, но Злата успела заметить, каким замкнутым и отчужденным стало его лицо, как будто сделалось каменным…
— Ребят, извините, но на сегодня все, нам со Златой нужно срочно уехать. Непредвиденные обстоятельства… — сказал он, обращаясь к музыкантам.
— Ты ведь не станешь возражать, если я поеду с тобой? В таком состоянии тебе нельзя садиться за руль… — обернулся он к Полянской. Злата лишь покачала головой и стала набирать домашний номер бабы Нины, молясь только об одном, чтобы та оказалась дома.
Задумываться о том, что почувствовал Леша, узнав о случившемся, как к этому отнесся и уж тем более о том, что происходило в его душе, в разброде собственных чувств и эмоций Злата не могла. Просто не до этого было.
Но ей пришлось к этому вернуться, когда в машине, удобно устроившись рядом с детским автокреслом, в котором сидела Ульяша, мирно уснувшая сразу после того, как они выехали за черту города, Злата почувствовала, как напряжение постепенно отпускает ее.
Маняша приехала в деревню на школьном автобусе, была встречена бабой Ниной, которая ничего не имела против того, чтобы оставить девочку у себя на ночь, а завтра и в школу отправить. И сейчас, хорошо покушав, Маша читала Кирилловне. Злата была невероятно признательна старушке, но остаться в Минске не могла. Сейчас она была в таком состоянии…
Не до съемок ей было и уж тем более не до записи песни. Сердцем она рвалась в Горновку, душу снедало волнение, а еще чувство вины перед дочерью…
Молчание Леши красноречивее любых слов подтверждало эту вину. Она была виновата и перед ним, и перед Маняшей, и со стороны все выглядело так, как будто она просто бросила девочку и уехала в Минск. Ульяшу забрала, потому что младшая ведь родной была, кровинушкой, а старшая…
Злата была уверена, именно так подумал Леша, и чем дольше они ехали в этом молчании, нарушаемом лишь звуком работающей печки да царапанием колючих снежинок, разбивающихся о лобовое стекло, тем больше она уверялась в собственных невеселых мыслях.
Какого мнения сейчас о ней Блотский? Вероятно, такого же, как и Дорош, да, в общем-то, и она сама… Не надо было ему ничего рассказывать. В конце концов, с ним или без него она все равно уехала бы сегодня домой и придумала бы что-нибудь, но Машка не осталась бы одна. Почему-то сейчас, в этот февральский зимний вечер, совсем неважно было, что думал о ней Виталя и кем она была в его глазах, а вот мнение Леши, как в профессиональном, так и в личном плане, для нее было очень важно. Полянская понимала, что надо что-то сказать, нарушить это тягостное молчание, попытаться объяснить Леше…
Но слова не шли с языка. Злата понимала, как жалки ее оправдания. Ничего, кроме презрения, они не вызовут у парня.
— Злата, я вот тут думаю, может, мне стоит забрать Маняшу к себе в Минск? — Леша первым нарушил молчание. — Я же вижу, тебе сложно, ты разрываешься, и от этого страдает твоя карьера артистки и Машенька! «Славянский базар» для нас с тобой почетное и ответственное мероприятие, и мне казалось, для тебя это важно, а выходит, ты даже на день не можешь вырваться в Минск. И я так понимаю, все упирается в то, что тебе просто не с кем оставить дочку. Но Маша и моя дочь тоже, а оказывается, тебе приходится оставлять ее на чужих людей, а потом улаживать вот такие непредвиденные ситуации! Я ни в коем случае не хочу тебя обидеть, понимаю, что ты, возможно, вынуждена так поступить, но отчего-то все время забываешь, что я за нее в ответе так же, как и ты… Да, каникулы и выходные — это прекрасно, но я готов хоть сегодня забрать ее в Минск. Не навсегда, но пусть какое-то время она поживет у меня. Это развяжет тебе руки, а мне в случае чего намного проще либо взять ее с собой, либо просто заехать за ней в школу! — сказал он и замолчал.
Злата вспыхнула и отвернулась к окну, не сразу найдя в себе силы заговорить.
— В этом нет необходимости. Как я уже сказала, мы в ближайшее время собираемся переехать из Горновки в город. Машка сможет посещать музыкальную школу и художественную студию. В любом случае мама всегда сможет подстраховать. К тому же в мае она уходит на пенсию и поможет мне с девчонками. Не волнуйся, наша программа на «Славянском базаре» не сорвется. Все будет, как надо! — едва смогла проговорить она.
Обида сдавила горло, и девушка не смогла более произнести ни слова. Обида не на Лешу, ведь он не виноват в том, что все вокруг стало чужим и далеким. Он не виноват в том, что все вот так случилось и зашло в тупик. Рассчитывать на его понимание и участие в подобной ситуации было бы непозволительной роскошью. Он был зол, и это сквозило в его молчании и в том, как сильно его пальцы сжимали руль. В его словах ей чудились
Ознакомительная версия. Доступно 31 страниц из 151
