Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 134
– Хорошо, ты не нервничаешь. Но я хочу, чтобы ты знала, что независимо от того, что произойдет сегодня или завтра, это неважно, Фрикаделька.
Это заставило меня резко вскинуть голову и посмотреть ему в глаза. О чем, твою мать, он говорил?
– Конечно, важно.
– Нет, неважно, – настаивал он. – Это просто соревнование. Выиграем мы или проиграем, это ничего не меняет.
Что, черт побери, он имел в виду?
Той рукой, в которой не было браслета, Иван взял мою руку и потер большим пальцем тыльную сторону моего запястья.
– Я не буду сходить с ума. Я не буду разочарован. Надеюсь, что ты тоже.
Я осторожно наблюдала за ним, но ничего не говорила.
Дернув подбородком, он прикрыл ресницами свои удивительные глаза, когда спросил:
– Ты будешь?
– Разочарована, если мы не выиграем?
Мне не понравилось, как он кивнул мне.
Но на долю секунды я задумалась над его словами. Буду ли я разочарована, если я облажаюсь или если он облажается, и все пойдет к черту, и в конечном итоге мы сегодня и завтра займем шестое место? Буду ли я взбешена, как раньше?
– Нет. – Я не была бы разочарована. – Если бы ты занял со мной шестое место. Я была бы не одна. Если я проиграю, по крайней мере, мы сделаем это вместе, – прошептала я, при этом мое тело захлестнула волна до ужаса странного ощущения.
Это было похоже… это было похоже на облегчение. На согласие. И это было еще одно прекраснейшее чувство, которого я не испытывала никогда в жизни.
Еще одним, кроме любви к этому идиоту и своей семье.
И это, вероятно, было тем самым проклятым ответом, которого он ждал, потому что его лицо осветила такая лучезарная улыбка, какой я прежде еще не видела.
– Дай мне свое запястье, малявка, – приказал он, сияя своей необыкновенной улыбкой, я всем сердцем желала, чтобы она предназначалась мне, и только мне.
И это было вполне возможно, если исключить его собак, и поросенка, и еще кролика.
Итак, я протянула ему запястье.
И смотрела, как он туго, но не слишком, завязывает розовые кожаные ремешки и сдвигает браслет по моей руке, как я сдвигала другой так, чтобы он был скрыт под рукавом моего костюма. Едва он закончил завязывать узел, как я поднесла руку к лицу и прочитала надпись на металле, сделанную крохотными буквами.
Фрикадельке.
От ее лучшего друга Ивана.
И за то время, пока я раза четыре перечитывала надпись на металлической пластине, Иван уже привязал мой браслет на свое запястье.
Но рукав не прикрывал его.
А когда он улыбнулся мне, я поняла, что его это даже не волнует.
Глава двадцать третья
– Джесмин, обычно я не напутствую Ивана перед выступлением, но, если нужно, я могу подбодрить тебя, – предложила тренер Ли, когда мы стояли в туннеле, не дойдя до льда, где другая пара начала показывать свою короткую программу.
Я не повернулась, чтобы посмотреть на нее, стоя перед Иваном и рядом с тренером. Я оглядывала толпу на трибунах, следя за дыханием и держа нервы под контролем. Я была спокойна. Спокойнее, чем когда-либо.
– Я в порядке.
Потому что все, так или иначе, было в порядке. Как сказал Иван. Если все полетит к чертям, это еще не конец света.
Но я все-таки надеялась, что такое не произойдет.
– Ты уверена? – спросила тренер Ли.
Я не взглянула на нее, зная, что она тоже следит за выступающей парой, когда, покачав головой, сказала:
– Вполне. Накачка только выведет меня из себя. – На этот раз я посмотрела на нее:
– Но спасибо за предложение.
Две руки, лежавшие на моих плечах с того момента, когда мы пришли и стали ожидать своей очереди, легонько массировали мои трапециевидные мышцы. Иван стоял так близко ко мне, что я ощущала тепло, исходящее от его тела. Последние три часа мы провели в бесконечных растяжках, потом повторили программу в холле, с наушниками и сделали только половину поддержек, чтобы чувствовать себя увереннее, несмотря на то, что за последние восемь месяцев делали их тысячу раз.
Мы были готовы настолько хорошо, насколько это было возможно, с учетом всех происшествий, случившихся до этого.
Мы хотели постараться выступить как нельзя лучше, и на большее мы не рассчитывали.
– Твоя мама только что помахала мне рукой, – прошептал мне на ухо Иван, убирая руку с моего плеча и, более чем вероятно, размахивая ею.
Я перед выступлением никогда не смотрела на своих родственников. То, что они находятся на трибуне, всегда сильно напрягало меня. За несколько часов до соревнований я даже прекращала проверять телефон. Я хотела сконцентрироваться.
Но упоминание о маме, с которой я не виделась с тех пор, как накануне вечером она прибыла в Лейк-Плэсид, заставило меня поднять глаза и оглядеться.
Рядом с моей головой возникла рука Ивана, он указывал направо. Точно, я узнала рыжеволосую женщину, стоявшую и как сумасшедшая размахивавшую руками над головой. Я также узнала темнокожего мужчину сбоку от нее, другую рыжеволосую женщину с другой стороны от нее, темно-рыжую голову Себастьяна и…
Рядом с ним сидел мужчина точно такого же роста. Темноволосый, не белокожий. С другой стороны от этого мужчины я увидела Джоджо, которого безошибочно можно было узнать по нелепой голове и большим ушам, светло-каштановую шевелюру Джеймса и черноволосую пару, которой, наверное, были супруги Луковы.
Это был мой отец.
Мой гребаный отец сидел там.
– Твоя мама и Джонатан попытались уговорить его, чтобы он не приходил, но он заверил, что не станет докучать тебе, – прошептал мне на ухо Иван.
Я сглотнула. Я не могла понять, что я чувствую, увидев его здесь. Это не было возбуждением, как могло бы быть десяток лет назад. Но это было необычное чувство. И не думаю, что это был только страх.
– Ты в норме? – тихо спросил он меня.
Моя рука бессознательно потянулась к тому месту на предплечье, где был завязан браслет. Мой новый браслет. Я дотронулась до него сквозь кружевную материю.
– Я в норме, – сказала я, снова глядя на маму, которая наконец в середине программы выступавшей пары перестала махать руками. Она смотрела на меня и на Ивана, и даже издали мне было понятно, что она улыбается.
Я подняла руку, ту самую, с браслетом, и помахала ей. Совсем недолго, всего секунду.
И у нее открылся рот, как будто она кричала. Она могла бы закричать, надо было знать ее. Но она выглядела ужасно взволнованной…
Заглушив в себе чувство вины, я попыталась сосредоточиться на том, чтобы с этого самого момента исправиться. Я была обязана исправиться.
Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 134
