Россия не приняла участия в этой грандиозной демонстрации, благодаря тревожному положению польского вопроса. Наша эскадра, получившая предписание быть готовой к войне, чинилась, снабжалась всем необходимым и выжидала в Сан-Франциско дальнейших приказаний. Когда же суда наши вернулись, наконец, в Японию, нам пришлось довольствоваться только тем, что было достигнуто другими державами. Таким образом, переворот, окончательно открывший Японию иностранцам, совершился без нас, что хотя умалило в глазах японцев наше политическое значение как великой европейской державы, но одновременно возвысило нас в их мнении с нравственной стороны. Японцы еще раз убедились, что не в характере России всевозможные насилия «по английскому шаблону», и что она всегда готова стоять при сношениях с Японией исключительно на миролюбивой, дружественной почве.
Между тем неудовлетворительность трактатов 1855 и 1858 годов, оставивших остров Сахалин в «нераздельном» владении России и Японии без точного объяснения этого слова, побудила местных властей с той и другой стороны установить условную границу по реке Косунай: на одном берегу устроился русский пост, а на другом — японский порт. Таким образом, на пустынном морском побережье сошлись опять лицом к лицу представители двух народностей, причем наша национальная гордость была принижена этим сопоставлением. Оскорбительно для России было видеть, насколько японцы стояли выше русских по своим нравственным качествам, насколько их порт отличался перед нашим ничтожным заброшенным постом своей чистотой, удобством, порядком. Два раза забытый наш пост был спасаем от голода японцами: факт этот не требует комментариев…
В 1865 году мы воспользовались прибытием в Петербург японского посольства и подняли опять вопрос о Сахалине, причем русское правительство предложило в обмен южной части острова Курильскую гряду. Переговоры кончились почти ничем, благодаря опять же настойчивым интригам Англии, опасавшейся нашего политического роста на берегах Великого океана.
Конвенцией, заключенной 18 марта 1867 года, была лишь разъяснена статья о нераздельном владении России и Японии Сахалином в том смысле, что «русские и японцы имеют право в равной степени занимать по всему острову незанятые еще места». Такое странное разъяснение, удаляя только решение вопроса на неопределенное время, создало в будущем значительные затруднения.
Соглашаясь на подобное «нераздельное» владение Сахалином, мы не допускали мысли, что можем встретить в японцах сильных соперников; между тем все факты скоро доказали, что в деле занятия острова все преимущества на их стороне.
Пользуясь вышеизложенным разъяснением, правительство Микадо предприняло в 1866 и 1887 годах систематическую колонизацию острова Сахалина; к этому их побуждали собственные выгоды, соперничество с нами и коварные советы англичан. Колонизация, столь трудная для нас, доставалась японцам легко и дешево. Близость островов, богатых средствами и людьми, давала японскому правительству возможность заселять Сахалин без особенных усилий; при этом оно воздерживалось от непроизводительных расходов; каждая затрата вызывалась действительными нуждами народа и с избытком вознаграждалась немедленным пользованием предметами промысла острова: рыбой и пушным зверьем.
В то время когда японцы выделяли на Сахалин избыток своего населения, мы были вынуждены привлекать туда переселенцев большими льготами из сердца России, что вызывало крупные, малопроизводительные расходы. Мы ставили военные посты, роты холостых солдат, не имевших никакого значения в колонизации острова; а японцы строили прочные селения семейных работников и промышленников. Мы перешли на юг от реки Косунай и возобновили пост на берегу залива Анива, поставив там роту солдат. Японцы тотчас же перешли на север этой речки и основали прочные селения в прежних пустопорожних наших владениях. Не будучи, наконец, в силах ставить военные посты в каждой понравившейся нам местности, мы начали водружать в знак занятия известного пункта столбы с надписями. Японцы не замедлили последовать нашему примеру и ставили такие же столбы всюду, где только поспевали.
Эта конкуренция создавала на острове чрезвычайную чересполосицу, была причиной беспрестанных ссор и недоразумений, возникавших между нашими местными властями и японскими чиновниками.
Таким образом, вопреки желанию русского правительства сахалинский вопрос усложнялся с каждым годом и грозил в будущем еще более серьезными затруднениями. Между тем с устройством на Сахалине каторжных поселений и с развитием на нем каменноугольной промышленности Россия должна была настоятельно добиваться уступки острова в полное владение. В том направлении начались новые продолжительные переговоры, и только в 1875 году,
ИЛЛЮСТРАЦИИ
Парад императорских войск у Пекинского дворца
Маньчжурский министр и начальник знамени
Контр-адмирал Г.И. Невельской
Командир Петропавловского порта контр-адмирал Завойко
Ляоянская городская стена
Китайские власти приветствуют генерала барона Каульбарса
Китайский отряд «Пинтуй»
Городские ворота Ляояна
Начальник китайского отряда
Писарь и ординарцы китайского отряда на службе у полковника Мадритова
