передал князю Голицыну, что я уже с 1906 года не имел ни одного доклада Государю по этому делу, и что он всегда докладывал сам непосредственно, и что вследствие этого я затрудняюсь доложить. На это князь Голицын меня стал убеждать, что он сам не может доложить, потому что это дело касается его и других членов. Я все-таки сказал Голицыну, что я Государю доложить это дело не могу, но ездил к барону Фредериксу и просил его доложить Государю.
Через несколько дней я видел барона Фредерикса, и он мне сказал, что он докладывал Государю, что Государю было угодно утвердить все награды и что он спросил, почему я в это дело впутался, что ведь я сам отказался от руководства делом этого памятника в 1906 году. Тогда я показал барону Фредериксу письмо, которое я получил от Коковцева, министра финансов, в котором он меня уведомлял, что Государю Императору не угодно было исполнить мою просьбу, в которой я просил меня освободить от этого дела, что с тех пор я ни разу не имел доклада у Государя, потому что Голицын находил пути помимо меня, что в данном случае Голицын обратился ко мне и что я вследствие этого не мог ему отказать, не передать его просьбу.
Через несколько дней барон Фредерикс мне сказал, что он напомнил обо всем Государю и что Государь сказал, что, действительно, граф Витте прав, что он хотел отказаться от руководства, но я на это не согласился.
Наконец был назначен день открытия памятника. В обществе начали относиться к этому памятнику крайне критически. Все его критиковали. Потом у меня явилась дилемма: идти ли мне на открытие памятника или не идти. С одной стороны, ввиду того отношения Государя, которое он проявлял ко мне по делу этого памятника последние годы, мне не хотелось идти на открытие памятника, с другой стороны, я опасался, что если я не пойду, то сейчас же скажут, что, мол, так как это дело неудачно, то Витте, конечно, от этого дела открещивается. Вследствие этого я пошел на открытие памятника и был во главе комиссии по сооружению памятника.
Князь Трубецкой на открытие памятника не приехал, так как ему вовремя не было дано знать об открытии памятника, так что он опоздал на несколько дней.
Памятник открыли при торжественной обстановке: Его Величество командовал войсками, которые проходили перед памятником. Государь Император мне сказал несколько слов, причем это, очевидно, было сделано ввиду громадного количества народа, который был при открытии, так что если бы Государь не сказал этих нескольких слов, то могли бы вывести заключение, которое, вероятно, Государь не хотел, чтобы было выведено; с другой стороны, мне казалось, что Государь это сделал по настоянию находившейся при открытии памятника Императрицы Марии Федоровны.
Таким образом, все это неприятное дело свалилось с моих плеч, но тем не менее и после по поводу открытия этого памятника я имел некоторые неприятности, прежде всего, мне было, конечно, крайне неприятно то, что памятник этот при открытии заслужил общее хуление. Все большей частью критиковали этот памятник.
Отчасти эта критика была связана с тем, что памятник Императору Александру III, Императору весьма реакционному, был так скоро открыт благодаря моему содействию, моей энергии, в то время когда памятник Александру II и до настоящего времени отсутствует. Затем в некоторых слоях общества этот памятник критиковали ввиду моего участия в этом деле, а большинство критиковало потому, что этот памятник вообще имеет в себе нечто несуразное.
Но прошло некоторое время, и теперь с этим памятником более или менее примирились, а некоторые даже находят выдающимся в художественном отношении. Так, известный художник Репин уверяет, что этот памятник представляет собою выдающееся художественное произведение. Мне приходилось последнее время встречать людей, которые сначала критиковали этот памятник, а теперь находят в нем некоторые черты высокого художества.
Что касается Трубецкого, то он живет теперь в Париже, имеет там мастерскую и пользуется большою популярностью. Сам Трубецкой – это человек очень оригинальный, он крайний вегетарианец, затем он не признает никакой науки и в особенности науки художественной. Он проповедует, что всякая наука только портит человека, что человек сам по себе носит известные дары, и эти дары не следует портить, и что всякий художник, который захочет получить художественное образование, портит свой природный талант.
Вообще он полон различными абсурдными теориями, затем человек не без хитрости, с очень большими фантазиями и стремлениями сорить деньгами, но не подлежит сомнению, что в нем находится громаднейший талант, и поэтому недаром за границей он пользуется выдающейся репутацией.
Примечания
1
Слова именного Высочайшего указа г. министру финансов от 16 августа 1890 года.
2
Вот финансовые результаты эксплуатации железных дорог на версту сети (в рублях):
3
Поучения. Т. 3. С. 460.
4
Коллекция эта, оцененная владельцем в 6 миллионов франков, была проверена в стоимости бывшим Государственным Секретарем А.А. Половцевым, а приемка и пересылка ее были доверены Государем мне, причем мне удалось приобрести ее за 51/2 миллионов франков, уплаченных из Собственных сумм Государя Императора.
5
Книга Иова, гл. 13, ст. 15.
6
Псалом 38, ст. 5.
7
Иоанна, гл. 14, ст. 13.
8
1-е послание Иоанна. V, ст. 15.
9
Псал. 20, ст. 5.
10
IV Кн. Царств, XV, ст. 34.
