Кристалл опять был в его руке и жег как огонь, хотя он не помнил, как вынимал его, и все сильнее становилась боль, пульсирующая в его зрительных нервах.
«Кулак и жеребенок», — говорил он себе и пытался докопаться глубже, до самой сердцевины своего духа, плача от запредельной боли…
И в конце концов проник туда.
— Мы не можем общаться таким образом долго.
«Схожу с ума, — подумал он. — Что ж, если это сумасшествие, с ним придется смириться».
— Ты можешь… — Том замолк.
Потому что это было и в самом деле сумасшествие. Ну и черт с ним, с сумасшествием! По крайней мере надо попробовать.
— Ты можешь взять у меня из мозга образ? Можешь?
— Могу. Я читаю его.
— Покажи им… будущее…
— Какое именно будущее?
Том бы расхохотался, если бы у него хватило на это сил, но его глаза горели, пульсируя на грани разрыва орбит, и надо было действовать быстро.
— Будущее их всех.
— Свяжись со мной.
Не совсем понятно, что имеется в виду, но решение надо было принимать, и Том принял его.
Вокруг горело голубое пламя.
Через сапфировую пелену Том мог видеть замерших в оцепенении Арланну и Сильвану.
— Быстро.
Где-то вдали, на самом граю сознания, зашипели гразеры: внизу вновь возобновилась схватка. Арахнабаги вылетали один за другим из дверных проемов и тут же рассыпались в разные стороны.
— Прежде чем ты сожжешь свои глаза.
Арланна повернула ствол гразера в сторону Сильваны, и Том понял, что у него совсем нет времени. Он ринулся по пакету железных прутьев.
— Том! — закричала Сильвана — Нет!
— Поторопись.
Том прыгнул, перелетел пропасть между распятием и левит-диском Арланны.
Она опустила гразер и посмотрела на Тома горящими глазами. Диск под ногами закачался.
— Свяжись.
Диск под ногами качался, и было непросто удержать равновесие.
— Давай же.
Арланна сунулась к пульту, выровняла диск.
— Добавь.
Термина для параметра, который следовало добавить, в человеческом языке не существовало, и Том просто сказал:
— Я делаю это.
Потом он заставил себя вернуться к действительности, пробормотал слова извинения удивленной и обрадованной Арланне и, открыв талисман, выронил обжигающий кристалл на пол возле панели управления.
А схватка внизу становилась все жарче.
— ОСТАНОВИТЕСЬ, СЕЙЧАС ЖЕ!
Дворец усилил голос Тома в тысячи раз.
Все на миг застыли, все две тысячи человек; даже арахнабаги остановились, цепляясь педипальпами за покрытые металлическими пластинами стены. Тем временем Том вновь воззвал к богу, силу которого узнали Карин и Ро. И на огромных дисплеях появились изображения.
На одних: окровавленные тела рядами громоздятся возле украшенных скульптурами стен, а тем временем войска в малиново-изумрудной форме победоносно шагают по полыхающим туннелям, и на вспомогательном дисплее появляется изображение груды мертвых детских тел.
На других: везде трупы членов «Лудус Витэ». Среди остальных узнаваемо лицо Вилкарзье. Восстановленные в правах лорды руководят расчисткой стен, реставрируются в своем прежнем блеске залы торжеств, а на нижних стратах скользят по туннелям тележки, собирая тела детей, чтобы сбросить их в кислотные водовороты.
На третьих: лорды и представители «Лудус Витэ» встречаются лицом к лицу за овальным кварцевым столом. Ряды триконок приносят новости — число жертв огромно, но война идет на убыль.
Голографические дисплеи были невероятно больших размеров, они лепились друг к другу целой связкой, и если уж это не убедит всех, то, значит, вообще не существует силы, которая сможет убедить их.
— ДЕЛАЙТЕ СВОЙ ВЫБОР: У ВАС ТРИ ВОЗМОЖНОСТИ!
Левит-диски были единственным местом, с которого можно было управлять системой голографических дисплеев, и Тому было видно, что остальные судьи приняли это во внимание. Первыми отреагировали Вилкарзье и Сентинел.
— ВСЕ ЭТО — ВИРТУАЛЬНЫЕ ИЗОБРАЖЕНИЯ БУДУЩЕГО!
Арланна метнулась мимо Тома к золотистой панели управления, ударила по кнопке, и их левит-диск ушел в сторону, а диск Вилкарзье, как пуля, промчался мимо. Лицо виконта побелело от ярости.
— ВЫБЕРИТЕ ЧТО-ТО ОДНО!
Том снял голосовой контакт, но оставил изображения на дисплеях.
Теперь это был их выбор. Для тех, кто взял на себя труд смотреть, голограммы давали возможность понять, что Том, по крайней мере, был искренен.
Луч гразера прошил воздух, и сейчас все зависело от того, как распорядится судьба, и он закричал:
— Арланна, ты обязана мне помочь! Она снова резко развернула левит-диск. Вокруг сверкали серебром другие диски. Арланна пустила диск по дугообразной траектории вниз, затем вверх и с размаху врезалась в диск Вилкарзье. Ее и Тома отбросило на ограждение.
А потом из всех семи дверных проемов вылетели левитоциклы, разлетелись в разные концы зала. Их водители были перепоясаны малиново-изумрудными портупеями. Они стреляли в проносящиеся стрелой арахнабаги.
Вилкарзье рухнул посреди своего левит-диска: то ли был оглушен, то ли мертв. Среди владельцев других пяти дисков лучше всех владела ситуацией Эльва — ее оружие было направлено на Сентинела, но было ясно, что она готова выстрелить в любого, кто шевельнется.
«Я всегда мог положиться на тебя», — подумал Том.
— Двигай ближе к этой штуковине, — он указал на крест. — Пожалуйста, Арланна!
Страдальческий стон вырвался у Арланны из груди, но она движением руки направила левит-диск туда, куда просил Том.
«Причина того, что она хотела смерти Сильваны, — понял вдруг Том, — во мне».
Всему могло быть немало объяснений, но единственное, в чем Том был уверен: Арланна так удивилась, увидев его, потому что считала Однорукого умершим. Поверила в дезинформацию, распространенную собственной организацией.
Сильвана перебралась на борт левит-диска. Напряженность между нею и Арланной ощущалась почти физически…
Повсюду со свистом, на бешеной скорости носились левитоциклы и арахнабаги.
— Арланна! — Тому приходилось кричать, чтобы заглушить треск оружия. — Кто может приказать охране покинуть пост?
— Любой из нас.
— Кого они послушаются?
Было слишком поздно.
Хаотическая масса из левитоциклов и арахнабагов отошла для Тома на задний план — он увидел, что крест начал пульсировать.
