— Ты считаешь… меня… глупцом? — Вилкарзье с трудом протянул руку и указал на одну из голограмм.
Какой-то лорд пронзительно кричит во время допроса, а Вилкарзье бесстрастно наблюдает за его мучениями…
Это будущее совпадало с его собственным представлением; поэтому он счел его единственно возможным для себя будущим. На изображении он был жив.
Пространство вокруг креста наливалось энергией. Сооружение было предназначено для казни, и кто-то должен был быть казнен.
— Пригнись! — Том силой заставил Сильвану наклониться.
Прутья начали расползаться.
Форма креста еще сохранялась, но это уже были только геометрические очертания: каждый прут, наполненный энергией, теперь жил своей собственной жизнью.
А потом распятие взорвалось.
Десять тысяч железных прутов пронеслись по воздуху, с одинаковой легкостью разрывая на части тела людей и корпусы арахнабагов и левитоциклов.
Том видел краем глаза, как прут вонзился в сонную артерию Вилкарзье, как фонтаном брызнула алая кровь. Потом Том толкнул Сильвану и Арланну на пол, бросился на них сверху, подгреб под себя, не обращая внимания на их придушенный писк. Все трое оказались на краю диска.
Диск тут же накренился, и это спасло их от страшной участи под железным дождем. Прутья рассекали воздух совсем рядом, но только один пронзил левую ногу Тома.
В лице чжунгуо жэнь не было ни кровинки.
— Где Чжао-цзи? — спросил Том. Или подумал, что спросил.
Кабина пилота была открыта; юноша все еще смотрел вниз.
— Вы знаете Сю Луна? — спросил он шепотом. Том то приходил в себя, то проваливался в беспамятство. Жаркий огонь сжигал его бедро.
— Том… — Это голос Арланны. Звук рвущейся ткани…
— Используем как жгут… — Это голос Сильваны. Арахнабаг все еще был здесь, зависнув над ними в воздухе.
Том вспомнил вдруг, как Чжао-цзи произносил по-китайски слово «знаю». И попытался повторить его. Потом добавил:
А потом наступила тьма.
Глава 68
Нулапейрон, 3418 год н. э.
Том полулежал, оперевшись спиной на хрустальную оплавленную глыбу — остатки поврежденного пола. Его забинтованная нога помаленьку немела.
Повсюду слышались стоны. Рядом — раненая женщина, снятая с подожженного левитоцикла; дальше — кричащий мужчина, которого поднимают спасатели. Левит-носилки, медицинские дроны…
Те, кто выжил, сидели в развалинах, совершенно потерянные.
— Том! — Чжао-цзи, держа левой рукой сжатую в кулак правую, склонился в поклоне.
Единственное, что Том смог, — слегка кивнуть в ответ.
— Поздравляю! — Форма Кордувена запятнана кровью (к счастью, не его собственной). — Ты довольно быстро все сообразил.
Он имел в виду, что Том смог предвидеть возникновение нового союза между силами Кордувена и Стронциевыми Драконами, хотя для этого имелись не очень большие основания. Но Том всегда знал, что «Лудус Витэ» — непрочный союз… и что Кордувен — великолепный стратег.
Схватка распространилась далеко за пределы Алеф-холла. Бог знает, в каком состоянии была остальная часть владения Даринии.
— Что происходит снаружи?
Хрусткий звук шагов — это подошла Эльва.
— Все еще идет сражение. Но оно идет на убыль. Поступает все больше новостей о прекращении огня.
— Будем надеяться, что скоро все кончится, — вздохнула Арланна.
— Если только ваши люди не… — К счастью, Сильвана не договорила.
Том примиряюще поднял руку, не обращая внимания на боль в порванных связках.
— Если даже вы двое, — сказал он, глядя на Сильвану и Арланну, — не можете помириться, то стоит ли надеяться на остальных?
Обе женщины смотрели на него молча. Будто пытались понять…
— Где кристалл?
— Здесь. — Эльва протянула кристалл Тому. — Мы нашли его на левит-диске.
Кордувен и Сильвана напряженно наблюдали, как Том берет кристалл в руку. Получившие элитное воспитание, леди и лорд, они осознавали невозможность этой картины, и им приходилось бороться с этим осознанием.
Кристалл замерцал — нечто похожее на стробоскопический эффект.
— Такое прерывистое свечение что-то означает? — спросил Кордувен.
— Понятия не имею! — соврал Том и мрачно ухмыльнулся. — Я вообще не знал, что он работоспособен.
Свечение начало тускнеть.
— Еще как работоспособен! — у Кордувена дернулось веко. — Множественное объемное изображение, Том! Неужели все они подлинные?
На голограммах, повисших вокруг, брат Кордувена совершал самоубийство, бросаясь со своего терраформера.
И он же стоял как ни в чем не бывало, держа за руку Ранверу Коркориган.
«Параллельные вселенные», — подумал Том.
— Все — подлинные, — сказал он.
Были ли они отдельными бусинами Космического Ожерелья, которые иногда сталкивались между собой, как будто Судьба беззаботно отбрасывала Ожерелье и оно падало бесформенной массой? Или все объясняется гораздо сложнее?
— Я знаю достаточно, — добавил Том, — чтобы понять всю степень своего невежества. Время — более сложное явление, чем мы это себе представляем.
Вокруг рассыпались голубые искры.
— Том, — сказала Арланна, — ты бы не смотрел на эти голограммы.
Искры стали ярче.
— Врачи говорят, что тебе надо беречь свои глаза. Они чуть не обгорели…
— Теперь прекращаем связь.
Том моргнул от силы воздействия, но не отвел глаз.
— Спасибо тебе, — прошептал Том.
— Пилоты погибли ради этого. Это было важно.
Словно огнем, слова внедрялись прямо в его мозг.
— Да, — прошептал Том. — Ты — то, что я думаю?
— Я — системное отражение того, что лежит за пределами.
В голове начало стучать.
«Не отводи глаз», — приказал себе Том. И прошептал:
— Но ведь ты не просто искусственный разум внутри коммуникационной системы?
— Меньше, чем целое, но больше, чем источник.
— Понимаю, но…
Времени больше не осталось: кристалл быстро тускнел.
— Прекращаем связь.
— Дарт! — прошептал Том. — Спасибо тебе!
* * *
Сильвана коснулась руки Тома:
