— Он говорить с тобой и с орескири, — громко сказал Мэти. — Другие стоять.
— Мне это не нравится, — пробормотал Ки.
— Не волнуйся, я буду рядом с ней, — сказал Аркониэль.
Тамир спешилась и передала Ки поводья, потом сняла пояс с мечом и тоже отдала ему.
Вместе с Аркониэлем они направились к колдунам, вытянув вперед руки и показывая свои мирные намерения.
Второй колдун был старше Мэти, у него почти не осталось зубов. Колдовские символы отчетливо проступали на смуглой коже, предупреждая о могуществе его чар.
— Это Шексу, — сообщил Мэти. — Я ему сказать, ты пришла приносить мир. Он спрашивать как.
— Аркониэль, объясни ему, кто я и что я велю моему народу прекратить преследование горцев, пока сами ретха-ной никого не трогают. Скажи, что мы лишь хотим спокойно пройти через его долину к перевалу. Мы не завоеватели и не шпионы.
Аркониэль перевел ее слова, и Шексу снова что-то спросил резким тоном.
— Он спрашивает, как он может верить какой-то южной девчонке, которая даже не знала мужчины.
— Откуда он знает? — прошипела Тамир, пытаясь скрыть свое удивление. — Скажи ему, я клянусь всеми нашими богами.
— Вряд ли его это убедит. Лучше уколи палец и покажи ему каплю крови. Это послужит доказательством того, что у тебя нет тайного умысла. Возьми это. — Аркониэль достал из мешочка на поясе иглу Лхел.
Тамир уколола свой указательный палец и протянула руку к Шексу. Колдун подхватил каплю крови и растер ее между большим и указательным пальцами. Потом бросил на Мэти удивленный взгляд и снова задал вопрос.
— Он говорит, у тебя две тени, — тихо сказал Аркониэль.
— Брат?
— Да.
Шексу и Мэти снова принялись что-то обсуждать.
— Мэти рассказывает ему о Лхел, — шепнул Аркониэль.
— Он говорить, посмотреть метка, — сказал наконец Мэти.
— Шрам? Но для этого мне придется снять латы. Скажи ему, пусть даст слово, что это не ловушка.
— Он говорить, нет ловушка, видит Великая Мать.
— Хорошо. Аркониэль, помоги мне.
Волшебник кое-как справился с пряжками на боку ее кирасы и держал латы, пока Тамир снимала кольчугу.
— Какого черта ты там делаешь? — крикнул Ки, бросаясь вперед.
Шексу вытянул руку в сторону Ки.
— Ки, стой! Стой, где стоишь! — приказал Аркониэль.
— Делай, как он велит, — спокойно сказала Тамир.
Ки остановился, нахмурив брови. Компаньоны за его спиной насторожились, готовые броситься на защиту.
Тамир сняла кольчугу и расшнуровала ворот толстой ватной рубахи и нижней сорочки, чтобы показать Шексу шрам на груди. Колдун пробежался пальцами по белым следам наложенных Лхел стежков, потом пристально посмотрел в глаза Тамир. От него пахло грязью и гнилыми зубами, но черные глаза были живыми и острыми, как у ястреба, и такими же настороженными.
— Скажи ему, что Лхел помогала мне как раз ради того, чтобы между нашими народами мог установиться мир, — сказала Тамир.
Шексу отступил на шаг назад, все еще всматриваясь в Тамир.
— Сейчас было бы кстати, если бы показался Брат, — прошептал Аркониэль.
— Ты же знаешь, я не могу вызывать и прогонять его, когда мне захочется…
Но в этот момент Брат возник перед ней. Он появился лишь на мгновение, успев только испустить низкое, насмешливое шипение, от которого волосы на затылке Тамир шевельнулись, но даже за этот краткий миг Тамир успела ощутить рядом с ним еще чье-то присутствие и почувствовала запах свежей листвы, повисший в воздухе. Она быстро огляделась по сторонам, надеясь увидеть Лхел, но это было лишь ощущение да еще запах.
Шексу, похоже, был удовлетворен, он снова заговорил с Мэти и Аркониэлем.
— Он верит тебе, потому что никто из чародеев Орески не умеет творить такую магию, — сообщил Аркониэль. — Брат только что сослужил тебе великую службу.
— Это не Брат. Это Лхел, — тихо ответила Тамир — Интересно, колдун видел ее?
— Он видеть, — сказал Мэти. — Она просить за тебя.
Шексу еще что-то сказал Мэти, показывая на своих людей, все так же стоявших наверху, потом показал на тропу в том направлении, куда им нужно было идти.
— Он говорить, ты можешь вести своих людей, но ты должна идти быстро, — объяснил Мэти. — Он будет посылать песнь о тебе в следующий деревня, а они в следующий. Он говорит, он не… — Мэти нахмурился и просительно посмотрел на Аркониэля.
— Тебе даруется безопасный проход, и Шексу готов поверить твоей истории, но он не может обещать, что тебя везде будут встречать хорошо только потому, что он об этом попросит.
Шексу сказал что-то еще, и Аркониэль поклонился ему.
— Его убедило то, что ты предложила ему свою кровь, и то, что он прочитал в ней. Он говорит, тебе благоволит его богиня. Если ты сдержишь свое слово, тебе ничто не грозит.
— Его доверие — большая честь для меня. — Тамир достала из кошелька на поясе золотую монету и протянула колдуну. На монете были отчеканены полумесяц Иллиора и пламя Сакора. — Скажи ему, что это символы нашего народа. Скажи, что я называю его своим другом.
Шексу принял монету и потер ее пальцами, потом сказал что-то, прозвучавшее вполне добродушно.
— Он доволен, — негромко произнес Аркониэль. — Золото здесь большая редкость, и его высоко ценят.
В ответ Шексу дал Тамир один из своих браслетов — из зубов и когтей медведя.
— Браслет придаст тебе сил в борьбе с врагами и будет служить знаком того, что ты — друг народа гор, — перевел Аркониэль.
— Скажи ему, для меня честь носить такой подарок.
Шексу попрощался с ней и мгновенно исчез среди скал.
— Теперь идти быстро, — сказал Мэти.
Тамир снова надела латы и вернулась к компаньонам.
— Похоже, все обошлось, — пробормотал Ки, надевая на нее перевязь с мечом.
— Но мы пока не пересекли горы.
Глава 46
Из-за смерти Нирина Корин впал в самое мрачное состояние. Ведя свою армию на восток, он никак не мог избавиться от дурных предчувствий.
Налия убила Нирина, в этом у него не было ни малейших сомнений, несмотря на робкие заверения жены о том, что волшебник упал сам.
— Неужели все женщины королевской крови поражены проклятием безумия? — уныло спросил он Албена, когда унесли разбитое тело Нирина.
Мориэль шел следом за носилками, завывая над своим бывшим хозяином, как женщина.
— Сумасшедшая или нет, но она носит твоего ребенка. Что ты собираешься с ней делать? — спросил Албен.
