точно ослеп в этой серой вязкой дымке, которая застилала собой все вокруг. Не было тут ни храма, ни леса, ни утеса и ветра. Тут ничего не было! Кажется, даже воздух, и тот вот-вот должен был исчезнуть!
– Не знаю, как у вас, но я вижу скалы, – просто констатировал Рэйвон. – И да, в них высечен самый невероятный храм, что я видел…
– Кажется, каждый из нас видит лишь отражение мира собственной стихии. Или для каждого из нас свой особый вход. Странно, – немного задумчиво пробормотал Дилай. – Отец говорил, что, проходя за Полотно вместе с Духом, ты все равно что проходишь через главные ворота… А то, что видим мы, отличается… И где Ив?
– Ее до сих пор нет? – наконец-то заговорил Китарэ, поняв, что что-то действительно не так!
– А ты сам не видишь? – поинтересовался Дилай.
– Я… вообще ничего не вижу, – тихо ответил Китарэ и только сейчас осознал весь ужас своего положения.
– Что?
– Как это?
Встревоженные голоса друзей окружили его, но прикосновение Дилая к его плечу он почувствовал как легкий ветерок и ничего более. Подавив зарождающуюся панику, он тяжело выдохнул.
– Вам надо идти, – почти приказал он, хотя хотелось по-детски закричать: «Не бросайте меня!» – Я дождусь Ив, – сказал он, чтобы успокоить друзей.
Они должны дойти до конца, чего бы это ни стоило! Он знал, что так будет! Знал, что, пока не найдет свой осколок, ему нечего делать за Полотном. Но все равно надеялся, что у них получится! И все же… это его проблема, но не их.
– Но… – попытался возразить Норэ, когда был вдруг неожиданно прерван обычно молчаливым Раилем.
– Да, нам пора, – неожиданно легко согласился он. – Я пойду. А тебе… Может, это тебе надо задержаться? – задумчиво пробормотал он. – Не знаю, не могу вспомнить, но нам точно пора.
– Поверить не могу, – через несколько секунд пробормотал Дилай. – Он ушел…
– Привыкай и лучше делай, как он говорит, – вздохнул Виар и, судя по всему, последовал примеру Раиля.
– Не теряйте времени, – повторил Китарэ, даже примерно не представляя, куда ему смотреть, чтобы хотя бы сделать вид, что он видит друзей. – Идите, Полотно не любит тех, кто мешкает…
– Дождись нас, – пробормотал Дилай, который все никак не мог решиться оставить Китарэ одного, но прекрасно понимал, что это сейчас необходимо.
Китарэ лишь почувствовал, как его плеч вновь коснулся ветер, который тут же исчез, оставляя его наедине с непроглядным туманом, что, казалось, с каждой секундой становился лишь плотнее. Можно сказать, что сегодня он вернулся туда, где был всю свою осознанную жизнь до появления Ив. Этот туман такой холодный, серый, вязкий и статичный, как зеркало искалеченной души, где ничего и никогда не происходит. Апатия, безразличие ко всему и гнев как единственная нить, связующая тебя с реальностью, чтобы показать, что ты все еще жив. Он больше не хотел так жить.
* * *
Никогда бы не подумала, что перейти за Полотно получится так же просто и естественно, как сделать вдох. Признаться честно, были подозрения, что своей новой формой я разнесу храм, прежде чем исчезну из той реальности. Но вот, казалось, всего мгновение назад над моей головой был расписной потолок, где кружили Двенадцать драконов, а теперь лишь бескрайнее небо. Мои крылья словно созданы для того, чтобы я могла парить над облаками. Первый полет опьяняет. Хочется подняться выше, почувствовать всю силу крыльев и улететь так далеко, насколько хватит этого мира. Но… крошечная сфера, аккуратно зажатая в огромной лапе, пульсирует все сильнее. Она обжигает даже сквозь кожу дракона, я чувствую ее болезненный жар. Куда я должна отнести ее? Где спрятать? Что сделать с ней, чтобы она не успела уничтожить себя и меня заодно? Чтобы не смогла навредить никому, ведь даже за Полотном можно исчезнуть навсегда. А самое главное, как не дать пропасть тому отблеску родной энергии, что сохранилась внутри? Непостижимо! Как это могло произойти? Кто посмел так поступить? И все же я так благодарна, что посмел… сохранить.
Стрелой ухожу вниз. Туда, где серебряными искрами сияют острые пики заснеженных гор. Туда, где была моя колыбель. Это место мое, и жерло спящего вулкана, такое теплое и нежное, – там я всегда находила покой. Столько, сколько существую в этом мире. Кажется, я родилась в этой огненной крови земли, возникнув однажды на самом дне вулкана в алых искрах бурлящей лавы.
Знакомое каменное плато, ведущее к сокрытому от посторонних глаз входу, не пришлось долго искать. Вот только стоявший на нем высокий мужчина с длинными багряными волосами, в которых то и дело вспыхивали алые всполохи пламени, оказался тем, кого я никак не ожидала встретить здесь и сейчас. Его рубиновые глаза казались раскаленными углями на бледном лице. Он выглядел немногим старше меня, но стоило лишь взглянуть в рубиновую мглу его глаз, чтобы понять, насколько обманчиво это ощущение. На этот раз его кимоно было больше похоже на то, что полагалось носить мне как главе рода. Вот только вышивка на нем была на порядок дороже и искуснее, сочетание красного и черного шелка и вышитых золотом рун ясно говорило о статусе его владельца. Хотя, похоже, самого владельца этот статус не особенно волновал. И хотя его кимоно было гораздо более формальным в этот раз, только носил он его по-прежнему нараспашку, как банный халат.
Я узнала его сразу. Да и как могла не узнать теперь? Всем своим естеством почувствовала того, кто был старше, мощнее и являлся самим воплощением огня. Радави. Он ждал меня. Его имя теплом и благоговением отозвалось в сердце. Моя суть узнавала его, хотя воспоминания о совместном прошлом еще дремали где-то на самом дне души. Я не спешила нырять за ними, просто потому что не хотела вдруг понять, насколько я на самом деле старше.
На плато я приземлилась уже человеком и тут же опустилась на колени перед тем, кто ждал меня. Это почему-то показалось странным и противоестественным, и я тут же поднялась. Он смотрел на меня так, словно впервые увидел. Его удивленный взгляд вдруг сменился широкой, по-детски открытой улыбкой.
– Я это запомню, – довольно пробормотал он. – Обязательно! – Подходя ко мне, он продолжал посмеиваться и тут же просто обнял, прижав к своей обнаженной груди. – Только так, – прошептал он, – я приветствую свою дочь. Хотя надо бы разозлиться для порядка… Все же ты одна у меня, могла бы и вспомнить родителя, – с напускной обидой в голосе пробормотал он.
От его тела исходил такой жар, что волной прошелся по телу,
