молодой человек тихо и попытался закрыть дверь. Даша даже на мгновение не поверила в его слова, прекрасно зная, чем заканчиваются все эти разговоры.
— Илья, уходи, прошу! — выпалила она уже громко и нервно. Вцепившись в дверь, девушка не давала ему закрыть ее.
Теплов даже не пытался скрыть свой горящий темный раздевающий взор. В следующий миг он отпустил дверь, и Даша проворно отбежала от него, отчетливо увидев, как он дернулся к ней, протягивая руки. Он быстро поймал ее в жесткий капкан своих рук и, притиснув тонкий стан к своей груди, прошептал:
— Дашенька, тише, — начал он страстно шептать у ее уха, то и дело целуя его. Дверь была все еще открыта.
— Да хватит, Илья, прошу! — вскричала Даша в истерике, когда его руки начали по-свойски шарить по ее телу. Губы Теплова уже жгучими поцелуями покрывали ее шею и лицо. Даша пыталась оттолкнуть его, но у нее ничего не получалось.
— Не кричи так, сердечко мое, слуги услышат, — увещевательно ласково просил он. Его правая рука умело расстегнула верх ее пеньюара и проворно спустила его с одного плеча девушки. Горячая ладонь дерзко обхватила белое упругое полушарие груди и сжала его. Девушка громко вскрикнула от его дерзости. Дашей сразу же овладело негодование. Ведь теперь она не хотела его ласк, так отчего же Илья вел себя как тиран, пытаясь навязать ей свою близость. Она начала громко требовать, чтобы он отпустил ее. Молодой человек немедля прикрыл ее рот второй рукой, очень осторожно, стараясь не делать девушке больно. Срывающимся от страсти баритоном он увещевал ее: — Ты же не хочешь, чтобы сюда кто-нибудь вошел?
Даша просто взбеленилась и начала кусать его ладонь. Ноготками она впилась в его наглые руки, а ногами принялась пинать молодого человека со всей силы. Опешив от ее неистового бешеного отпора, Илья отпустил свою ладонь с ее рта. И Даша тут же завизжала что было мочи:
— Нет, Илья, я не хочу! Пусти!
Он побледнел, разумом понимая, что надо отпустить ее. Но он безумно желал ее близости. Оттого, проигнорировав ее крик, развернул девушку к себе и впился неистовым поцелуем в ее губы, притискивая легкое тело к своей груди и почти делая ей больно.
В следующий момент некая сила оторвала Теплова от Даши. И девушка ошалевшими глазами увидела, как Владимир, такой же высокий, как Илья, с силой схватил брата за шею и оттащил его в сторону. Илья вмиг обернулся и побледнел.
— Ты что, ошалел?! — прохрипел старший Теплов, с угрозой смотря на Владимира, который уже приблизился к Даше и заслонил ее своим телом.
— Не тронь ее! — воскликнул Владимир.
— Пошел вон отсюда, — процедил Илья, видимо, не собираясь стесняться своего поведения перед братом.
— Уйдешь отсюда ты! И немедля! — так же грозно ответил Владимир. — Я больше не позволю тебе мучить сестрицу.
— Это я мучаю? — опешил Илья и кинул угрожающий взор на Дашу, которая сжалась за спиной Владимира. — Это она тебе так сказала?
— Да об этом весь дом знает! О твоей гнусности! — выпалил Владимир в запале. — Пойдем, поговорим в другом месте, не здесь.
Илья, окинув мрачным горящим взглядом девушку, медленно кивнул и направился к выходу. Молодые люди направились в спальню к Илье.
Владимир закрыл дверь, и братья остались наедине.
— Ну, говори, — мрачно буркнул Теплов, злобно смотря на младшего брата. Владимир был младше Ильи на три года. Он был высок и широкоплеч, так же, как и старший брат, но имел худощавую жилистую фигуру. Владимир распрямил плечи и твердо заявил:
— Отныне я запрещаю тебе бесчестить Дашу.
— Ты запрещаешь? — прорычал Илья. — Да кто ты такой?!
— Я твой брат. И как мужчина я встаю на ее защиту. Ты потерял стыд и благочестие, и я более не позволю обращаться с сестрицей гнусно, ты меня понял, Илья? — сказал уверенно Владимир и подтвердил свои слова твердым взглядом.
Старший Теплов вдруг недобро, глухо рассмеялся и, тут же замолчав, процедил:
— Да ты, братец, сам потерял боязнь. Я глава в доме и сам решу, что мне делать. Ты всего лишь второй по старшинству!
— Пусть так. Но я найду способ урезонить тебя, раз никто более не может. И Даша более не будет страдать от тебя!
— Да с чего ты решил, что она страдает?! — пророкотал Илья. — Да она сама рада-радешенька, когда я прихожу к ней.
— Врешь! Нагло врешь, Илья! — выдохнул Владимир. — Разве ты не видишь, как печален ее взор, как она несчастна? Это только ты из-за своей похоти не видишь, как она страдает. Или не хочешь видеть?
— И что ж она страдает-то? — обиженно заметил Илья уже тише. — Я же ей платья новые дорогущие каждую неделю покупаю, драгоценности всякие да безделушки. Одевается она словно царевна какая. Да и, куда захочет, вожу ее. И в оперу, и на балы. И притеснения никакого ей не делаю.
— Да ты хоть завали ее дарами! Но это не отменяет того факта, что домогаешься ты свою сестру! — выпалил Владимир.
— И что ж, что двоюродная сестра? Это досадная ошибка!
— Это не ошибка, а право рождения. Что же тебе девок дворовых не хватает для своих развлечений? Вон их полон двор. Любая счастлива будет.
Теплов окаменел и лишь мрачно трагично смотрел на брата. Они молчали около минуты. Наконец Илья глухо произнес:
— А если я ее люблю? Одну люблю! И другой мне не надобно?
— Не должно быть так. Ты как сестру ее люби, и будет тебе честь.
— Плевал я на ту честь, на эти ваши правила! — процедил Илья. — И все равно от Даши не отступлюсь!
— Нет, отступишься, — пригрозил Владимир.
— Оставь меня, Владимир, — устало заметил старший Теплов. — Ты все сказал, что хотел, на этом и расстанемся. Теперь спать иди.
— Я еще не закончил, Илья, — проворчал угрожающе Владимир. — И ты выслушаешь меня до конца. Так вот. Предупреждаю тебя, что, если не оставишь Дашу в покое, я немедля пойду к императрице и доложу, как ты притесняешь свою сестру.
— Ох, испугал! Вон светлейший князь Григорий Орлов со своей сестрицей открыто живет, и ничего, императрица даже ухом не ведет. Будет ли ей
