— Если мы откажемся, — вступил в разговор Кристофер, — всё может быть куда хуже.
— Что ты имеешь в виду? — нахмурилась Анабель.
Многие с недоумением уставились на Тайлера, но не все; кое-кто явно уловил его мысль. Артур помрачнел ещё больше и переглянулся с Растель, Питер прищурился и едва заметно кивнул.
— Разумеется, Стейтон сказал тебе только то, что тебе полагалось услышать. Держу пари, о самом важном он умолчал. Его задача — спасти свой мир, так? А способы… способы — дело десятое.
— О чём ты, Крис? — Элис внимательно посмотрела на Тайлера.
— Можно эвакуировать население к нам и потопить и без того тонущее судно, — задумчиво продолжал Кристофер. — А можно попытаться спасти Реверсайд. С помощью всё той же "Сестрицы Мэри". Всего-то и нужно — развернуть вектор движения энергии в противоположную сторону.
— Но "Сестрица Мэри" находится в нашем мире! — воскликнула Элис.
— Ну и что? Да, здание хорошо охраняется, но если Нулевой отдел бросит туда все силы, они смогут захватить его. Разумеется, Нулевой отдел не будет пытаться уничтожить Аверсайд — до тех пор, пока Аверсайд нужен им.
Элис захотелось расплакаться. Неужели Джонатан может быть столь лицемерен? Неужто он способен на подобное коварство? Сердце отказывалось в это верить, но голос разума, как жук-древоточец, методично подтачивал её уверенность.
— Всё это притянуто за очень длинные уши, — попыталась возразить Анабель. — Если Реверсайд вынашивает такие планы, зачем выходить на Элис с предложением перемирия?
— Дорогая моя, — менторским тоном сказал Тайлер. — Любые перемирия нарушаются на раз-два, — для наглядности он пощёлкал пальцами.
— Мне кажется, надо взять паузу, — предложил Артур. — Подождать. И посмотреть, как будут развиваться…
— Артур, мы не можем позволить себе ждать! — взорвалась Луиза. — Ты вообще слушал профессора Джонса? Это уже не голые гипотезы, это — факт: наши миры не могут более сосуществовать вместе. И время работает против нас! Либо оба мира погибнут. Либо один. Выбирай!
— Я полагаю, вариант запустить "Сестрицу Мэри" и спасти наш мир в принципе не рассматривается, — иронично заметил Джеймс.
— А ты готов взять на себя ответственность за гибель стольких людей? — Стюарт выразительно посмотрел на друга. — Лично я не готов. Кто готов, поднимите руки!
Луиза смерила его недовольным взглядом.
— Нашел время ёрничать!
— Мы же не изверги, — рассудительно заметил Роджер. — Что бы там они себе в Реверсайде не думали. Однако интересы нашего мира должны быть на первом месте.
— Элис, мы своё мнение высказали, — подытожила Луиза. — Голосовать бессмысленно: очевидно, что у нас нет выбора.
— Да, нужно что-то решать, — поддержал её Кристофер.
Солнце клонилось к закату. За последние сутки буря улеглась, но вместе с морозом на город спустился густой туман. Слабый ветерок колыхал за окном заиндевевшие кленовые ветки.
В напряжённом молчании, сменившем жужжание голосов, Элис осознала простую истину: все они сейчас ждут её решения. Ибо последнее слово за ней.
Прежде чем заговорить, она несколько раз глубоко вздохнула. Пентаграмму на ладони саднило.
— Даже если Нулевой отдел ведёт нечестную игру и вынашивает запасной план, — раздельно проговорила Элис, — мы не будем играть не по правилам. Мы не поступим подло и не нарушим договорённости. Сегодня же мы подпишем перемирие с Реверсайдом. Незачем это откладывать. Я объявляю совещание закрытым. Нам предстоит очень много работы.
Конечно, Джонатан не стал дожидаться её прямо в зале для переговоров — это выглядело бы слишком вызывающе, — так, словно он поторапливает её. Но очевидно, что реверсайдские агенты, дежурившие возле Зеркала в переговорную, были предупреждены, — как только Элис в сопровождении Кристофера и Роджера вошла внутрь и оказалась на нейтральной территории, один из часовых кивнул, пробормотав дежурное приветствие, а другой что-то поспешно сказал своему напарнику и скрылся в Зеркале.
Джон Стейтон появился буквально через минуту. Он тоже был не один. С ним было двое: пожилой сухопарый мужчина, имени которого Элис не помнила, и Леонард.
— Надеюсь, добрый вечер, — сказал Джонатан.
— Надеюсь, добрый, — в тон ему ответила Элис.
Она заметила, что Джонатан настойчиво пытается поймать её взгляд, и почувствовала, что краснеет. К счастью, ни Тайлер, ни Роджер этого не заметили, а если и заметили, то списали это на разряжённый воздух нейтральной территории и волнение, вполне уместное в контексте ситуации.
А вот от внимания Леонарда, похоже, не укрылось состояние Элис. Девушка с опаской покосилась на друга Джонатана, в который раз ловя себя на том, что этот агент одним своим видом внушает ей необъяснимый страх.
Не без труда справившись с собой, она слегка кашлянула и первой нарушила молчание.
— Я правильно понимаю, что ваше намерение заключить перемирие всё ещё в силе?
— Совершенно верно, — кивнув, Джонатан положил на поверхность стола чистый лист бумаги.
Элис взволнованно покосилась на Роджера, и тот ответил ей едва заметным кивком. Раньше она лишь присутствовала при подобной церемонии — ещё когда Реджинальд возглавлял Департамент. Теперь же ей предстояло произвести сие действо самой.
Немного нервничая, она положила руку — ту, что с пентаграммой на бумагу ладонью вниз, другую же руку протянула вперёд. Сняв перчатки, Джонатан сделал то же самое. Когда их руки соприкоснулись, над бумагой вспыхнуло голубоватое свечение.
— От имени Департамента внешней разведки Аверсайда, я, Элисон Мейнфорд, будучи в здравом уме и трезвой памяти и в присутствии двоих свидетелей выражаю свою готовность заключить перемирие, настоящим подтверждая искренность и недвусмысленность своих намерений.
Едва закончив фразу, Элис почувствовала, как пентаграмма пробудилась, ожила, и по девственно-чистой белизне бумаги поползли во все стороны тонкие светящиеся линии, вырисовывая замысловатый асимметричный узор. И по мере того, как её контрагент произносил свою часть текста, линии от его ладони заполняли лист, соединяясь, пересекаясь, переплетаясь с линиями Элис.
Они говорили долго, дополняя друг друга, а линии продолжали прокладывать себе путь, так, что под конец на бумаге буквально не осталось живого места.
И все это время — Элис нутром чувствовала это — Леонард не сводил с неё пристального взгляда своих холодных глаз. Но стоило только Элис повернуть голову в его сторону, как он моментально отвёл взгляд и отрешённо уставился в сводчатый потолок.
Впрочем, у Элис сейчас не было времени раздумывать о странностях, связанных с этим человеком: её душа была полна тревог из-за только что заключённого перемирия. Ведь она ни на минуту не забывала: Джонатан по сути своей был и остаётся её врагом, и никакие мирные договоры не превратят врага в друга. Да и мысли её коллег подлили масла в прожорливый огонь сомнений.
