течение примерно пяти секунд.
— Я больше не задаю вопросов, — пробормотал я.
— Хорошо, — сказал отец. — Так проще жить. — Он снова взглянул на Райана. — Сиди и не рыпайся. Выпьешь пива. И будешь радоваться жизни. Понятно?
Райан беспрекословно выпил пиво.
— А теперь. Что ты здесь делаешь?
— Кроме того, что следишь за мной, — добавил я.
— Я за тобой не слежу, — слабо произнёс Райан.
— Да конечно.
— Не слежу!
— Значит, ты случайно оказался в том же месте, что и я. Снова.
— Может, это ты за мной следишь!
— Ну конечно, я прям умираю как хочу увидеть твоё глупое личико.
— О, да ладно. Ты думаешь, что у меня сладкое личико.
— Дети! — рявкнул на нас отец.
Мы заткнулись.
— Райан, ты мне скажешь, зачем ты здесь. Сэм, ты дашь ему сказать, а потом, когда он закончит, вы снова можете устроить перепалку, что должно быть похоже на язвительное подтрунивание, а в итоге кажется язвительной прелюдией.
— Пап!
— Ещё пива, пожалуйста, — сказал отец бармену. — Оно мне понадобится с этими двумя идиотами.
— Ему достаточно, — перебил я.
— Тебя достаточно, — прорычал отец, когда бармен наполнил кружку.
— Вы, ребята, прям настоящая родня, — прокомментировал Райан.
— Заткнись, — отрезал я. — Мы не родня. — Потом: — Погоди-ка. Да, мы родня. Но заткнись.
— Ты пьян? — спросил Райан, видимо, забавляясь.
— Нет. — Да. — Совсем нет. — Слегка. — Трезв как стёклышко.
— Иногда, — сказал папа, — ты не понимаешь, что говоришь, но это нормально, потому что я всё равно тебя люблю.
— Я понимаю что говорю. И я тоже тебя люблю.
— Местное пиво просто потрясно, — сказал он, отпив ещё глоток. — Теперь. Райан. Говори.
— Он не собака, — проворчал я. — В основном.
— Сегодня мой мальчишник, — наконец рассказал Райан. — В отеле по соседству.
— Ах, — протянул папа. — И как проходит?
— Хорошо, наверное, — ответил он, рассматривая свои ладони. — Мне нужен был воздух.
— Хм-м.
Я был раздражён и не мог понять, почему.
— Почему меня не пригласил? — возмущенно спросил я.
Райан на меня взглянул.
— А ты бы пошёл?
— Ну, нет. Но всё равно. Ради приличия спросить можно было. Как грубо.
— Я хотел тебя пригласить, — признался Райан. — Но струсил. Там в основном одни рыцари. Армейские приятели.
— Это… — Я не знал что. Поэтому решил: — Странно.
— Ты делаешь меня странным, — проворчал он.
— Там стриптизёры? — сочувственно спросил папа. — Стриптизёры тоже делают вещи странными.
— Мой отец слабак, когда дело касается алкоголя, — пояснил я.
— Это правда, — подтвердил папа.
— То есть, — заключил Райан, — прям как ты. — Мне показалось, что я увидел намёк на улыбку.
Я закатил глаза.
— Нет. Я умею пить.
— Я видел, как ты умеешь пить. Ты быстро пьянеешь.
— Никаких воспоминаний, — предупредил я. — Иначе уйду.
Почти-что-улыбка исчезла. Райан снова посмотрел в сторону.
— Хорошо, — пробормотал он. — Без проблем.
— Заткнитесь оба, — вмешался мой отец. — Потому что я сейчас скажу кое-что важное.
— Наверное, будет неловко, — прошептал я Райану.
— Я привык к неловкости твоей семьи, — сказал он, и на миг коснулся своим колено моё.
— Так много прелюдии, — проворчал папа. — Ладно. Время правды. Готовы?
— Давай, папань.
— Ты, — заявил отец, указав на Райана, из-за выпивки немного неуверенно, — чёртов хрен.
— Вау, — сказал Райан.
— Чувак, — выдохнул я. — Это мой папа.
— А ты, — сказал папа, указав на меня, — чертовски крут.
— Ха!
— Но ещё ты тоже чёртов хрен.
— Эй!
— Это правда, — продолжил папа. — И что же получается, если соединить два хрена?
— Не нравится мне, к чему всё идёт, — проворчал я.
— Абсолютно ничего, потому что вы решили быть хренами вместо того, чтобы хренить друг друга!
— Чувак. Какого?!
— Он точно твой отец, — изумлённо выдал Райан.
— Момент истины, мальчики, — продолжил отец. — Жизнь состоит из шансов. Всё дело в этих маленьких моментах, которые складываются в нечто большее. И бывают моменты, когда нужно взять это большее за яйца и сказать: «Эй! Большее! Я держу тебя за яйца, и ты ничего не можешь с этим поделать!»
— Всё совсем не так, как я представлял, — пробормотал я.
— Я непредсказуемый, — сказал папа.
— О-о-о, — протянул я. — И тот ещё шутник.
— Ты ведёшь себя глупо, — сказал отец Райану. — Чертовски глупо. У тебя есть шанс. Маленькие моменты. Большее. Тебе просто нужно взять яйца в руки и никогда их не отпускать.
— Я не совсем понимаю, что вы от меня хотите, — признался Райан.
— Не думаю, что кто-то знает, — прошептал я.
— Ты разберёшься, — сказал отец. — А теперь. Мой сын отведёт меня домой, чтобы моя жена могла накричать на меня за то, что я напился, и притвориться, что отбивается от моих ухаживаний, хотя мы оба знаем, что стариковский секс просто потрясен.
Твою же магию.
— Много лишней информации, — простонал я.
— Ребята, вам нужна помощь или… — Райан выглядел неуверенным.
Я покачал головой.
— Возвращайся на мальчишник. Я уверен, что они по тебе скучают.
Даже не взглянув на него, я схватил отца и ушёл.
Когда мы вышли на улицу, я обнял отца за талию:
— Твоё завтрашнее похмелье? Наказание, мой друг. Чистое, великолепное наказание. Я приду с утра по раньше. С колокольчиками. С настоящими колокольчиками.
Мой отец лишь смеялся и смеялся.
За два дня до свадьбы король царственно позировал возле витража в тронном зале. Я установил мольберт в полуметре от правителя, внимательно изучая холст, чтобы убедиться, что я правильно передал сходство.
— Упс
— Упс, — повторил король. — Что за упс?
— Как вы относитесь к тому, что у вас будет грудь?
— Мы говорим гипотетически?
— Гипотетически… нет. Тут скорее: я её уже нарисовал, и она останется, потому что я не знаю, как всё исправить. И не уверен, хочу ли.
— Я грудастый?
— Очень. У вас аж три груди.
— Ну ладно. Продолжай
— Отличненько, — радостно произнёс я, нанося на холст ещё больше багрового, потому что если мир и нуждался в чём-то, так это в багровом цвете. — Я замечательный художник.
— Ну-у, — протянул король. — Давай не будем забегать вперёд.
— Вы должны нанять меня в качестве королевского художника.
— Я не смогу тебя о таком просить. Ради всех нас.
— Я должен учить рисовать других.
— Тогда искусство будет рыдать.
— Упс.
— Упс?
— Итак, гипотетически. Ладно, я солгал. Не гипотетически. Я нарисовал вас огромным размером с Великого Белого Дракона, и вы разрушаете Меридиан-Сити, словно гигантский монстр. Моя муза, очевидно, настроена на сюрреализм, и я просто обязан последовать за ней в бездну живописи.
— Я дышу огнём?
Я широко раскрыл глаза.
— Возможно. У меня много багрового.
— Сделай, чтобы дышал.
Король позволил мне ненадолго окунуться в работу, вокруг раздавались яркие и громкие звуки замка. Тронный зал выглядел безупречно, висели знамёна, люстры начищены до блеска. Многие
