Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 128
— Папа говорил, что мама очень любила ландыши. Красиво, да? У меня в институте одна девочка делает цветы, представляешь. Сама делает. Руками.
— Ты вернулась в институт?
Алиса протерла крест влажной салфеткой, затем достала из сумки небольшой клетчатый плед, расстелила его рядом, на бугорке у обочины, и присела. Иван опустился рядом.
— Крис договорился, мне сделали академический отпуск задним числом, так что теперь мне просто придется сдать пару экзаменов, а потом смогу защитить диплом.
Алиса извлекла из сумки маленькую темную бутылочку виски Ballantine’s.
— Отец любил такой виски, да? — спросила она. — Ты не пей, ты за рулем.
— Вот ты, значит, зачем меня с собой взяла. Дразнить?
Алиса раскрутила крышку и сделала приличный глоток. Ахнула, вытаращила глаза на Ивана.
— Господи, гадость какая.
— Дай сюда! — Иван отобрал бутылку и бросил на плед.
— Бабушка сказала, что продает дачу, — сказала Алиса. — Больше я сюда не приеду. Так что — подвожу черту. А ты? Все по-прежнему? Ничего не изменилось? Как всегда, только мертвое тело проститутки?
— Я возвращаюсь к жене, — сообщил Иван самым обыденным тоном. Алисины глаза увеличились от удивления. — Да, вот такой я дурак. У меня там дети, так что не стоит меня судить.
— Я не сужу, меня просто удивляет, что она согласилась тебя принять обратно, — рассмеялась Алиса. — Ладно, шучу. На самом деле, мне кажется, ты правильно делаешь. Да, твоя жена поступила дурно, но люди придают слишком большое значение добру и злу.
— Алиса!
— Что? Это так и есть, понимаешь? Вы живы, у вас маленькие дети. Ну и что, что было в прошлом. Прости и забудь. Вы даже можете быть счастливы — если повезет, конечно.
Иван насупился. Зря он ей рассказал. Ведь не собирался же.
— Ну что, поехали в деревню? — сухо спросил он.
Они вернулись в машину.
Темный «Форд» неторопливо переваливался по изъезженной, давно не ремонтированной дороге через Благинино. Деревня бурлила летней насыщенной жизнью, и почти во всех дворах стояли автомобили, дымили костерки, валялись лопаты и грабли. Около дома Никитиных Алиса попросила остановить.
— Вдруг кто-то есть? Хочу поздороваться, — пояснила она.
Иван притер машину к заборчику, стараясь не задеть красивых кустов с красными цветами. Шиповник? Никогда Третьяков не разбирался в растительности. Оставил окна открытыми. Жарко, а кто тут полезет в машину? Да они и ненадолго.
Алиса подошла к калитке, подсунула руку, открыла защелку и прошла по тропинке дальше, на участок. Посмотрела на аккуратные грядки, на разноцветные ухоженные клумбы. Екатерина Эльдаровна действительно была там, в своем добротном доме, на террасе, читала книгу.
— Тетя Катя! — прокричала Алиса, и Никитина от удивления чуть не выронила томик. Она сидела там, улыбающаяся дородная дама в цветастом платье и с красивым платком на шее.
— Господи, деточка, ты ли это? Вот уж не думала… нет, ну надо же, приехала! Алисочка, ничего себе. Ты проходи, проходи. Господи, сейчас чаю попьем. Кто это с тобой?
— Это папин друг. Он меня привез сюда на своей машине, — пояснила Алиса.
— Екатерина Эльдаровна, мы с вами виделись… на похоронах.
— Да-да, я помню. И что-то вы у меня спрашивали, точно. А ты дома-то уже была? Там все в таком запустении, ой, смотреть жалко.
— Мы продаем дом, тетя Катя, — сказала Алиса, усаживаясь в уютное кресло напротив столика с маленькими фарфоровыми чашечками, которые тут же «сообразила» тетя Катя.
— Да, я слышала. Уже даже какие-то вроде покупатели приезжали. Да и наши смотрели. А сколько хотите?
— Всем этим бабушка занимается, тетя Катя. Мне это не под силу, я в этом ничего не понимаю.
— Да-да, ты же студентка, математик. Ой, но как же ты выросла, как же ты изменилась! Я слышала, ты сражалась с бандитом? Ударила его ножом?
— Ну, это все преувеличение, — помотала головой Алиса. Она взяла в руки чашку и прикусила губу, собираясь с силами.
Иван вдруг понял, что не просто так они сюда зашли. Не поздороваться. Он почувствовал себя неуютно.
— Тетя Катя, у меня к вам очень важный вопрос, только вы должны мне пообещать, что ответите на него. И не станете меня жалеть, скажете все, как есть. Я хочу знать правду.
— Господи, деточка, ты меня пугаешь, — нахмурилась Никитина. — В чем дело? Я ничего не знаю. Откуда мне что-то знать?
— Вы же знали маму с папой. Дядя Олег с ними дружил. Я была маленькой, почти ничего не помню, и, в конце концов, все, что произошло тогда — давнее прошлое. Ведь так?
— Да, так, — Никитина повторила эхом и погрустнела. — А давнее прошлое лучше не ворошить.
— Если только оно не преследует тебя в кошмарах, — возразила Алиса. — И потом, я ведь и так уже все знаю, только хочу кое-что прояснить.
— Что ты знаешь?
— Что мой папа был виновником той аварии. Он был пьяным, вел машину на высокой скорости, его занесло, и он врезался в идущую навстречу машину, — сказала Алиса. — Ту, которую вел Ренат Алиевич Тагиев.
Иван внимательно наблюдал за Никитиной. Та сидела, не шевелясь. Не вздрогнула, не удивилась. Ничего не сказала. Ее словно парализовало.
Алиса продолжила:
— Это ведь дядя Олег помог папе тогда, да? Помог переписать дело, сделать так, чтобы виновным значился второй водитель?
— Что ты имеешь в виду, я не понимаю? — Тут Никитина сфальшивила.
— Я знаю, что дядя Олег переписал протокол для папы. В протоколе — его почерк. И потом, папа тоже был в больнице, он не мог сам написать ничего. Тетя Катя, я ведь все понимаю, я просто хочу знать, почему отец столько лет мне врал в лицо. Понимаете, он ведь не просто замял эту тему, он постоянно говорил о той аварии, говорил о том, как ненавидит этого подлого убийцу. Получается, он говорил… о себе? О том, как ненавидел… себя?
— Значит, ты все знаешь? — кивнула наконец тетя Катя, и на ее глазах проступила влага. — Ты права, теперь уже не важно. Но ты имеешь право знать правду. Да, Олежек тогда первым узнал, ему позвонили из ГАИ, у него были там знакомые. Твой отец и ты…
— Мы были в больнице.
— Но не мог же он остаться в стороне! — внезапно возмутилась Никитина. — Это же был его лучший друг! Андрея бы посадили в тюрьму, никаких сомнений, он ведь был пьян. Да, это ужасно, что он сел за руль, но кому бы стало легче, если бы он пошел в тюрьму? Ты пойми, этому Тагиеву точно уже было все равно.
— А папа, когда папа узнал, что дело переписано?
— Он очень переживал, поверь, я знаю, он даже хотел все отменить, но тогда его бы судили еще и за подлог. Черт знает, что бы вышло, а тебя бы отдали бабушке с дедушкой. У Андрюши с Евдокией Афанасьевной и так отношения были «швах», а если бы она узнала, что Андрей убил ее единственную дочь?
Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 128
