С глубочайшим уважением к Вашему Высочеству Иван Калагеорги». Сомнений не остается. Действительно, отцом Елизаветы Темкиной, вышедшей 4 июня 1794 г. замуж за грека Ивана Христофоровича Калагеорги, был фаворит императрицы светлейший князь Григорий Александрович Потемкин. Как видно, об имени отца Елизаветы были осведомлены и способствовали ее браку племянник князя генерал-прокурор Сената А.Н. Самойлов (в его семье, по преданию, воспитывалась девушка), бывший секретарь B.C. Попов, ставший статс-секретарем императрицы после смерти своего покровителя и, наконец, последний из любимцев государыни.
Покровительство, оказанное П.А. Зубовым Ивану Калагеорги, состоявшему некогда в свите великого князя Константина Павловича и сохранившему свое положение при дворе, а также прошение или скорее мольба о помощи, обращенная к Екатерине II 19-летней Елизаветой Григорьевной, сделали свое дело, и бракосочетание состоялось.
Впоследствии девушку, возможно даже ее потомки, стали именовать неполной фамилией отца, следуя придворной традиции, как, например, И.И. Бецкой (Трубецкой), Ранцовы (Воронцовы), Лицыны (Голицыны). Однако официально она никогда не называлась Темкиной, лишь в одном документе того времени мы обнаружили ее девичью фамилию — Темлицына. Тогда, 16 февраля 1794 г., молодая девушка обратилась с прошением к императрице Екатерине II:
«Отпустите, всемилостивейшая государыня! несчастной, которая приемлет дерзновение изъявлять Вашему императорскому величеству всеподданнейшую благодарность. В злополучии моем удостоили Ваше величество обратить на меня милосердые взоры; воспомнить о всенижайшей из подданных Ваших и всемилостивейше обещать соизволили… около года тому назад. Но благоволите ныне осчастливить меня монаршим на прозьбу мою вниманием.
За год пред сим лишилась я благодетеля моего бригадира Фалеева, который не переставал удовлетворять моим потребностям, и около уже года предана забвению и оставлена. Никто не печется о моем пенсионе, содержании и об учителях. Генерал Самойлов, сестра его, господин Высоцкий (родственники и наследники Г.А. Потемкина. — Н.Б.) обещали снабдить меня приданным, есть ли кончится дело о наследстве после покойного светлейшего князя; но Богу известно, когда оное решится, а между тем я не имею ничего. Удостойте всем: государыня, устроить жребий мой, разсеяв сомнения безпомощной… Ваше императорское величество не оставляли никогда щедротами вашими мне подобных, и не одна я буду оными взыскана. Благоволите переменить указ о покупке крестьян, но повелите употребить сию сумму на доставление меня домиком, в котором жила бы я с тем моим покровителем, какового угодно было Вашему императорскому величеству мне назначить». Второй раз фамилия Темлицына прозвучала уже только в 1901 г. в «Ходатайстве внуков покойной Елизаветы Григорьевны Темлицыной, по мужу Калагеорги», где они называют свою бабушку крестницей Екатерины II.
Иван Христофорович Калагеорги вступил в службу ко двору 11 января 1782 г. и до 1789 г. состоял при великом князе Константине Павловиче для обучения его греческому языку, затем был пожалован в армию поручиком и находился при генерал-фельдмаршале И.П. Салтыкове, участвовал в кампании 1790 г. против шведов, в том же году произведен в капитаны, в 1793 г. — в секунд-майоры. В 1794 г. уволен к статским делам и в ноябре определен в Сенат экзекутором, а в 1797 г. стал коллежским советником.
В течение нескольких лет И.Х. Калагеорги занимал должность херсонского вице-губернатора, затем стал херсонским губернатором и в 1820–1833 гг. екатеринославским губернатором. За заслуги в управлении херсонской губернией в течение года, когда военный губернатор Дюк де Ришелье отсутствовал, и особое усердие при заготовлении провианта и овса для Молдавской армии, 29 января 1810 г. Калагеорги был награжден орденом Св. Анны 2-го класса. В этом же году Калагеорги по делам службы отправился в столицу с письмом Ришелье к князю А.Б. Куракину, рекомендовавшего «чиновника сего, как известного мне коротко с весьма хорошей стороны».
Калагеорги сохраняет свое положение при дворе. Приехав в Петербург, он живет в Мраморном дворце, и, как свидетельствует письмо от 9 июня 1810 г. к двоюродному брату жены — графу А.Н. Самойлову, имеет возможность способствовать просьбам, обращенным к Александру I и М.М. Сперанскому. Как следует из послания, Самойлов хотел помочь в продвижении по службе или награждении мужу своей внучки — Д.А. Донец-Захаржевскому.
«Сиятельнейший граф, милостивый государь!
По причине продолжающейся Петра Яковлевича болезни, получив от него письма Вашего сиятельства к государю императору и Михаилу Михайловичу Сперанскому, которому лично я вручил вчерашнего числа. Он меня отменно хорошо принял и обнадежил, что непременно вручит государю, но нужно, сказал, иметь терпение до первого большого праздника, я ему сказал, что в будущем месяце 22-го вдовствующей императрицы будет; он обещался непременно тогда и доложить и об резолюции хотел мне дать знать, либо сам напишет Вашему сиятельству. Сказал также, что он господина Захаржевского не знает, я отвечал, что и цесаревич его знает и хороших очень об нем мыслей. На сих днях непременно постараюсь я, чтобы Его высочество попросил господина Сперанского, так же и Ардалиона Александровича напущу на него; в протчем, что по сему еще воспоследует, не премину известить».
Елизавета Калагеорги все это время жила в Херсоне, откуда посылала своему двоюродному брату и покровителю графу А.Н. Самойлову письма, полные намеков на семейные тайны, которые нам, наверное, так никогда и не разгадать:
Херсон 1810 г. сентября 8
Милостивый государь Александр Николаевич!
Приношу мою благодарность за поздравление Ваше меня с имянинами. Напрасно изволите беспокоиться, что ничего не посылаете, я и не ожидала. Позвольте Вам сказать, вспомните то письмо, которое Вы мне изволили писать в бытность мою в деревне, оное наполнено колкими укоризнами и огорчительными упреками за сделанное Вами мне благодеяние, после етого могу ли я принять от Вас какого ни есть подарка. Есть ли Вы думаете, что я неблагодарна, то оставили бы на мою совесть, а попрекать, уже ето не благодеяние; но Вы меня напрасно щи-таете неблагодарною, сие не доказательство, что я не приехала с Вами проститься, не могла тогда, и теперь не могу описать все притчины, которые задержали меня ехать к Вам. Вспомните, что я неоднократно, когда мне можно было, приезжала из Херсона к Вам нарочно поздравить Вас с имянинами Вашими, думая чрез то сделать Вам угодное, но Вы и виду не показывали, что Вы етим довольны; а в маленькой невольной моей ошибки тотчас даете знать Ваше негодование.
