– К сожалению, ничего выяснить не удалось, мистер Картер. Допросы свидетелей не дали результатов. У меня такое впечатление, что эти люди скорее готовы дать себе отрезать язык, чем что-то сообщить следствию.
Напряженные отношения между Масперо и Картером не могли укрыться от лорда Карнарвона. Он подошел к Говарду и сказал:
– Мистер Картер, как вы находите мое предложение перенести наши переговоры в гостиницу «Уинтер пэлэс»? Давайте встретимся за ужином. Допустим… сегодня вечером?
Признаться, Говард не мог вспомнить, когда и при каких обстоятельствах ужинал последний раз в ресторане гостиницы «Уинтер пэлэс».
В гостиничном холле, который в это время, как всегда, был заполнен богато одетыми гостями, Говарду навстречу вышла маленькая девочка не старше двенадцати лет в красивом платье с рюшами и большим бантом в волосах.
– Вы, наверное, мистер Картер! Я права?
– Конечно, дитя мое! – ответил Говард. – И как же зовут маленькую даму?
– Я – Эвелин, дочь лорда и леди Карнарвон. Мы договорились встретиться с вами за ужином. Могу я проводить вас к нашему столику?
– О, я с удовольствием попросил бы вас об этом! – поклонившись, ответил Говард. Он весело улыбнулся, заметив, как непосредственно девочка взяла его за руку и повела в правое крыло гостиницы, где располагался ресторан.
– Я много о вас слышала, – по пути сказала Эвелин. – Вы – очень знаменитый археолог и очень умный!
– Так-так. И кто же так говорит, милая дама?
– Папа.
– И ты веришь своему папе?
– Сэр! – Девочка остановилась и наморщила лоб. – Если я не буду верить папе, кому я тогда вообще должна верить?
– Да, тут ты совершенно права. Прости меня за такие слова.
– Чего уж там! – Взявшись за руки, они продолжили путь.
Его светлость был в сопровождении леди Альмины. Ее несравненная красота привлекала внимание всех окружающих. Говард прежде всего обратил внимание на ее руки: нежные, узкие и белые, каких он еще не видел ни у одной женщины.
После того как все расселись по местам, лорд Карнарвон начал беседу:
– Мистер Картер, а вы помните нашу первую встречу? Говард рассмеялся:
– Ну конечно, милорд. Она состоялась на званом ужине в Дидлингтон-холле. И я повел себя немного невоспитанно. Лучше бы я в тот раз вообще промолчал. – Повернувшись к леди Альмине, он добавил: – В газетах тогда писали об истории, в которой главным героем стал некий Спинк, якобы спасший из огня девочку. На самом деле малышку из горящего дома вынес я, но никто мне не верил, потому что в газете было написано по-другому!
– Я слышала эту историю, – ответила леди. – Ваше поведение очень понравилось моему мужу.
– Вот как? – Говард взглянул на Карнарвона.
Тот кивнул:
– Знаете, мистер Картер, в этом мире слишком много конформистов и людей, не имеющих собственного мнения. Мне понравилось, как вы боролись за правду.
– Папа! – взволнованно воскликнула Эвелин. – Мистер Картер вправду спас девочку из огня? Тогда мистер Картер – герой!
Прежде чем Говард успел что-либо произнести, Карнарвон ответил:
– Да, дитя мое, мистер Картер – герой, потому что он совершил то, на что у других не хватило мужества.
Девочка смотрела на Говарда округлившимися от удивления глазами, и ему стало неловко. Наконец он произнес:
– Что было, то прошло, и не стоит об этом вспоминать. Как там дела у лорда и леди Амхерст?
Тут лорд Карнарвон неуверенно взглянул на жену и сказал: – Я думал, вы знаете…
– Что я должен был знать?
– Лорд Амхерст умер. Сердце. Я думал, вам уже давно об этом известно.
– Нет, – глухо ответил Говард. – Лорд Амхерст умер?… Я очень многим обязан ему, правильнее сказать – всем. Именно он сделал меня археологом. И что еще более важно, лорд Амхерст поверил в меня. Простите, я оставлю вас на минуту.
Картер поднялся и поспешил на террасу. Там он глубоко вдохнул несколько раз. Он смотрел на Нил, который медленно нес свои воды на север, а мыслями был в Дидлингтон-холле. Вдруг ему вспомнилась Алисия и ее предсказание: «Один из присутствующих мужчин найдет клад тысячелетия». Его неудачи привели к тому, что он уже давно не вспоминал об этих словах. Но теперь вдруг они снова всплыли в памяти. Говард и Карнарвон хорошо бы смотрелись в одной упряжке. Говард все больше склонялся к мысли, что нужно попробовать еще раз.
Погрузившись в размышления, он вдруг почувствовал, что его руку взяла другая, маленькая рука. Это была Эвелин.
– Тебе сейчас грустно, мистер Картер? – осторожно спросила девочка и посмотрела на него.
– Хм… – Картер вымученно улыбнулся.
– Папа всегда говорит: время лечит раны.
– Тут твой папа прав. Пойдем лучше к столу!
После того как Говард снова занял свое место и сделал заказ, леди Альмина, улыбнувшись, заметила:
– Мистер Картер, мне кажется, у вас появилась большая поклонница. Моя дочь просто глаз с вас не сводит.
– Я польщен, – ответил Картер и подмигнул девочке.
Но это совершенно не понравилось Эвелин. Она яростно ударила рукой по столу и крикнула:
– Я не желаю, чтобы со мной обращались как с ребенком! Папа все время говорит» что я уже не ребенок. Пожалуйста, считайтесь с этим!
Леди Альмина призвала дочь замолчать и вести себя за столом, как подобает молодой даме. С этого момента девочка за весь вечер не проронила ни слова.
– Дела в Дидлингтон-холле обстоят не очень хорошо, – снова взял слово лорд. – Леди Маргарет Амхерст уже не может содержать поместье. Все дочери разъехались. Она осталась в доме одна, не считая прислуги. Я получил большую часть египетской коллекции лорда Амхерста. С тех пор меня охватила археологическая лихорадка. Я мечтаю сделать значительное открытие, которое навечно впишет мое имя в историю. Вы меня понимаете, мистер Картер?
Говард улыбнулся. Эти слова были ему знакомы и, если быть честным, перекликались с его собственными мыслями. Помолчав, он ответил:
– Я очень хорошо понимаю вас, милорд. Вопрос состоит лишь в том, каким образом можно воплотить ваши мечты в жизнь. Когда я оглядываюсь на эти двадцать лет, которые провел в Египте, то должен признаться: они состояли из череды неудач.
– Но мистер Картер! – перебила его Альмина. – Вы – известный археолог и исследователь, и наука многим вам обязана!
Говард поднял обе руки, как бы отрицая это.
– Может, это и правда, миледи, но мне действительно не удалось сделать значительного открытия. Такое открытие, которое, как сказал его светлость, было бы связано с моим именем навечно. Поэтому я хотел бы вас предупредить, милорд. Я – прирожденный неудачник. Если мне не изменяет память, вы лично присутствовали при том, когда я грандиозно опозорился в Дейр-эль-Бахри, вскрыв на глазах у знатной публики пустую гробницу. И мой последний проект с американцем Дэвисом закончился не многим лучше. Мне пришлось расчистить от обрушившихся камней двухсотметровую гробницу, чтобы по прошествии года работ обнаружить: все старания были напрасны. Вы должны подыскать более везучего археолога и с лучшей репутацией в Управлении древностями.
