горячности, самолюбии и порой даже ревности, когда дело касалось его любимой жены. А сейчас он был еще и пьян.
– Элгориан… – в зал быстро вошел веномансер в маске.
К нему тут же обратились взоры всех присутствующих.
– Да, дядька?
– Поговорить нужно. Иди за мной!
– Его Величество, ик-к, занят! – попытался воспротивиться один одетый в шелка пьянчуга, но его толкнули под ребро. Черного Ворона во дворце боялись.
– Дядька, если что, так говори здесь, – глаза Элгориана тоже были полны сладкого хмеля.
– Это не шутки, – оборвал его Юлиан.
Тут до вампира донесся топот, а чуть погодя в зал вбежал запыхавшийся невольник, который тут же, выплевывая легкие, закричал:
– Ваше Величество! Печальные известия!
– Что такое? – юный король перевел на него взгляд.
– Загорелись покои достопочтенных Молиусов! Прислали оповестить, что достопочтенная погибла, выпав из окна, а достопочтенный, ваш дед, угорел в страшном огне.
– О Фойрес, как это случилось?!
– Мы не знаем. Но мне приказали позвать вас, владыка! – И раб глотнул воздуха, чтобы продолжить: – Огонь только потушили… Все ждут вас, прошу… Прошу вас, поторопитесь за мной!
Элгориан встревожился. Он бросил все: и убитого им на дневной охоте кабана, который лежал сейчас с яблоками в глазницах, и свиту, которая хотела потянуться следом, но ей запретили. Он выбрался прочь из удушающего облака хмеля и духов, а за ним направились и умолкнувший Юлиан Ралмантон, и посланец-раб. Однако стоило им углубиться в черные пустые коридоры, как пальцы веномансера вдруг сплелись вокруг шеи раба. Тот выпучил глаза, открыл рот в беззвучном вопле. Его не убили, но едва придушили, да столь умело, что он без сознания рухнул на мозаичный пол.
– Дядька! Что ты творишь? Что это?!
– Послушай меня, Элгориан! – торопливо сказал вампир. – Тебе нельзя в то крыло, иди за мной.
– О чем ты? – возмутился король, дыша вином. – Куда я должен идти, когда случилось такое несчастье?! Зачем, зачем ты задушил раба?
– Потому что тебе угрожает опасность.
Смуглый юноша качнул головой.
– Никуда я не пойду. Сначала объяснись передо мной, своим владыкой!
– Вот там и объяснюсь, это недолго, – ответил Юлиан.
Некоторое время юный король в пьяном упрямстве глядел на него, пока не кивнул, покорившись. Тогда они пошли в другую сторону, к мраморной лестнице, спустились по ней, торопясь по еще безлюдным коридорам, ибо все стянулись к месту пожара. Пока внимание прочих было отвлечено, Элгориан с дядькой уже подходили к железной двери, ведущей в Малый королевский сад. Этот сад был огорожен высокой каменной стеной от другого, Большого, где обычно веселилась знать. Перед входом в него караулил стражник, и надо сказать, что место это было глухим, а оттого и стражник – скучающим. Завидев шагающего по коридорам короля, он раболепно вытянулся, прижав древко к животу. Не говоря ни слова, он отворил дверь перед святейшей особой, поклонился и только лишь наблюдал, как король, не удостоив его взглядом, вошел в ночной сад.
– Что-то ты слишком далеко ведешь меня, дядька… – сказал чуть погодя юный король, когда они шли под темными ветвями платанов. – Я мог бы счесть, что кто-то убил моего верного соратника, Юлиана Ралмантона, и заменил его подлейшим мимиком, чтобы тот завел меня куда-нибудь в глушь и зарезал. Но я-то знаю, что мой дядька не позволит ни лишить себя золотой маски, ни своих пышных одежд. Так почему мы здесь?
– Потому что здесь никого нет, и это главное.
– Я тебя не понимаю…
– Послушай меня, Элго, – начал Юлиан, тревожно оглядываясь. – Против тебя вьется заговор, а на кону твоя жизнь. Я увел тебя, потому что этой ночью без меня ты бы однозначно погиб, ибо пожар в покоях бывшего короля – это не простой пожар.
– Заговор?! Так вот в чем дело? – понял король, тут же обозлившись. – Кто заговорщики? Уж не этот ли жирный златожорец Дзабанайя, а? Назови их имена, дядька, и я покараю всех виселицей и саблей!
Между тем Юлиан продолжал беспокойно глядеть во тьму, за кусты роз, на маленькую железную дверку, ведущую во дворец. Не явится ли кто оттуда?
– Остуди свой юношеский пыл. Нам нужно покинуть Элегиар. Поедем со мной, в поселение неподалеку отсюда. Там все подготовлено. Нам дадут одежду и еду, чтобы ты смог затаиться на некоторое время. Во дворце остались мои люди… Я отдал им приказ, и они знают, что делать и как избавиться от угрозы, чтобы мы с тобой смогли вернуться. Мы с твоей бабушкой долгие годы готовились к этому, и если она погибла, выпав из окна, то это значит только одно: ее тайна осталась тайной для того зла, что живет среди этих стен…
– Ты предлагаешь мне бросить мою жену и сыновей? – гневно перебил король, дыхнув хмелем.
– Им ничего не угрожает.
– Как им может ничего не угрожать, если они члены королевского рода?! Где твой ясный ум, дядька, если ты говоришь такую нелепицу?!
– Не они цель врага, а только ты. Послушай, не бойся за свою семью, поверь мне! Они в куда большей безопасности, чем ты сейчас!
– Тебе откуда, дядька, знать, что они в безопасности, если ты сам сказал о заговоре? Ты предлагаешь мне отсидеться в неизвестности, бросив все на растерзание придворным шакалам, чтобы уже они решали судьбу моей Каргоны и сыновей? Как ты можешь даже предположить такое?! – в ярости крикнул король. – У тебя никогда не было ни семьи, ни детей! Живешь, как одинокий пес. Но отчего ты думаешь, что все должны довольствоваться такой жизнью?!
Они глядели друг на друга. Юлиан смолчал, только глаза его сделались печальными. В саду все стихло. А Элгориан, вспыхнув от своей мастрийской крови, тут же понял, что сболтнул, и его ярость сменилась сожалеющим испугом.
– Дядька… прости… – протянул он.
– Я был подле тебя все эти годы, Элгориан, – вздохнул веномансер. – Я знаю, что твоей семье ничего не угрожает, а мои люди во дворце предупреждены… Просто поверь мне… Поехали, я расскажу все по дороге. Нам опасно здесь оставаться.
– Ты даешь мне слово?
– Я дал тебе его еще много лет назад, – слабо улыбнулся Юлиан. – Пойдем.
– Но куда мы денемся из этого сада?
Однако Юлиан Ралмантон уже брел посреди кустов роз, посреди зелени, звенящей монетками, которые подвесили по настоянию новой королевы, к выходу на балкон. Как и Большой королевский сад, Малый сад также глядел на великую реку Химей, отделяясь от нее мраморными перилами. Из-за них, снизу, доносился мягкий плеск воды. В глубинах сада веномансер нашел заранее спрятанную в корзине длинную веревку. С ней он вышел к балкону, и тогда в свете луны Элгориан заметил покачивающуюся на волнах маленькую лодку, которой управляла высокая закутанная в плащ фигура.
Лодочка замерла прямо у скалы, поджидая.
Юлиан привязал конец веревки
