за принятие на себя первого удара противника. Орочимару выжидающе сложил руки на груди — его роль, как роль лидера, включала в себя всего одну святую обязанность — следить за тем, чтобы все шло в соответствии с планами. А вот Хируко сходу сложил печати и опустил руки к склизкой и размытой жиже, называемой местными жителями Дождя землей.
— Стихия Грязи: Родная Топь, — пробормотал мужчина в пол голоса.
От рук Цубаки пошли волны, покрывающие большую площадь. Его уникальный геном, как оказалось, позволял Хируко использовать и создавать размытую землю — ту же грязь, которая имела все свойства Стихий Земли и Воды — одних из лучших Стихий для хороших сенсоров. Орочимару, проведя опыты и усилив ассистента препаратами, смог сделать из потомка Цубаки одного из лучших следопытов и поисковиков в мире.
— Общий радиус — сто километров, — отрапортовал Хируко. — Пусто.
— Подвинь круг техники вправо, — решил Орочимару, подумав.
Он и сам, с помощью сенсорики сеннина, чувствовал громоздкую обнаруживающую технику ассистента под ногами, но ее краев не ощущал. Тем не менее, это никак не мешало отдавать ему приказы.
— Влево и… немного назад. Да, туда, откуда мы пришли. Хорошо. Пусто? Попробуй щуп. На девять часов.
Приходилось тыкать пальцем в небо и искать иголку в стоге сена, но только вот цель Орочимару не была иголкой, да и Дождь, несмотря на то, что это была целая Страна, небом не был. Нет, нукенин Конохи искал группу не самых слабых шиноби в практически пустой Малой Стране. Это все еще было не очень легко, но благодаря возможностям Хируко…
— Есть, — произнес, вдруг, Цубаки. — Девять часов — три сигнатуры. Подходит, Орочимару-сама.
— Тогда идем, — решил сеннин.
Страна Дождя от Рисовых Полей (или Звука, как его называл Орочимару) была не так далеко. Всего сутки для быстрых и выносливых шиноби уровня Каге. И она была невелика — после войны ее территория была даже меньшей, чем территория личной Страны Змеиного Сеннина. И он знал, что ищет. И потому было совсем неудивительно, что он нашел.
Но троица еще совсем молодых шиноби все-таки удивилась, когда три же тени проникли в небольшую скрытую пещеру, в которой они укрылись от дождя и ветра.
Самым первым из троих среагировал рыжеволосый парень с забинтованной рукой. Он вскочил с места, здоровой конечностью выхватывая из-за спины кунай и преграждая Орочимару и его помощникам путь. Второй двинулась девушка с красивыми янтарными глазами и фиолетовыми волосами. Она не выхватывала оружия и не тянула пальцы друг к другу, для сбора печатей, но обостренные сенсорские способности сеннина позволили Ясягоро без труда почувствовать, как вздыбилась и настроилась на битву ее чакра.
Последним из троицы был худощавый бледный парень с грязными красными волосами. Орочимару прищурился, изучая его внешность, и так сильно заинтересовался ею, что не сразу заметил, как бессильно дрожит его тело. Юноша хотел вскочить и поддержать друзей, но не мог.
Он чудовищно истекал кровью.
— Кто вы такие? — глухо спросил рыжеволосый шиноби с кунаем. — Отвечайте, быстро!
— Орочимару-сама, — тихо позвал Саконджи.
— Девушка, — твердо произнес сеннин, прямо глядя в глаза рыжеволосого. — Хируко — мальчик.
— Конан! — только и успел вскрикнуть юноша, как его руки тут же заломили назад две тонкие каменные лианы, порожденные уникальной Стихией Булыжника.
Девушка, все же, успела среагировать, и Орочимару довольно сверкнул змеиными глазами, увидев как кожа на ее руке превращается в тонкий белый лист бумаги, тут же затвердевший до уровня доброй стали. Без печатей и названия техники, янтароглазая почти полностью покрыла свое тело бумагой, но в самый последний момент застыла, больше не в силах шевелиться.
Геном Деления сработал безотказно — Саконджи полностью слился с телом юной куноичи, не давая ей и пальцем пошевелить. В другой ситуации противник лидера Пятерки Звука еще бы смог сопротивляться, но девушка была еще слишком молода и слаба, так что ее чакру вмиг накрыла чакра Саконджи и жестко зафиксировала, как и тело.
Довольный телохранителями, Орочимару кивнул и прошел вперед — к лежащему в центре пещеры юноше.
— Нагато… — прохрипел рыжеволосый парень.
— Вот и познакомились, — усмехнулся Орочимару, присаживаясь рядом с почти бездыханным аловолосым. — Но не со всеми. Скажи мне, парень, как зовут твоего друга?
Раненый вяло пошевелил губами — его силы были на исходе. Как и предполагал Орочимару, здесь троица пряталась не просто так. После того, как Ханзо выследил и разгромил их основной отряд, лидеры группировки, в лице троицы молодых шиноби, бросились наутек. Но не для спасения своих жизней, нет. Слишком уж мягкосердечными они были, чтобы бросить своих товарищей ради самих себя.
Они пришли в эту пещеру несколько дней назад. Пришли, чтобы проводить друга в последний путь. И живучий аловолосый юноша умирал долгих трое суток. Но сегодня, похоже, его страдания должны были оборваться.
— Прошу простить, — прикрыл глаза Орочимару, активируя Малый Призыв. — Но тебе еще придется помучиться. Ради меня.
Змейка выскочила из его рукава и под сдвоенный крик рыжего и фиолетовой вонзила свои острые зубки прямо в шею красного. Тело названного Нагато парня выгнулось дугой уже в следующее мгновение, он истошно закричал, почти в унисон своим товарищам, а после обмяк на руках подхватившего его сеннина и затих.
Прошло всего два удара сердца, прежде чем его хриплое дыхание дошло до ушей Конан и…
— Яхико… — застонал, вновь выгибаясь, Нагато. — Яхико… Конан…
— Нагато! — в глазах девушки появились слезы. — Кто ты? Кто ты такой?! Зачем ты мучаешь его?!
— Затем, что он мне нужен живым, — поморщился Орочимару, спокойно активируя фуин на внутренней стороне куртки и подхватывая распакованный пакетик с кровью. — Его сердце остановилось как раз в тот момент, когда я подошел. Пришлось запускать заново. И вливать в него природную чакру. Теперь он не умрет. Какое-то время. И я использую это время, чтобы его вылечить. Он потерял очень много крови. И токсин, конечно же… Ханзо Саламандр оправдывает слухи о себе.
— Вы… — перешел на вежливый тон все еще скрученный рыжий. — Спасете его.
— Да, раз уж начал, — ответил Орочимару. — И даже дам вам свободу, если пообещаете не использовать ее против меня, пока я лечу его.
— А потом?
— А потом вы уже не сможете помешать мне спасать его жизнь.
Лианы Стихии Булыжника отпустили руки юноши за мгновение до того, как он согласно кивнул. Саконджи задержался, покидая
