ночной молоковоз не врежется в меня, и снова достал карту.
— Вы устали, — сказал Клегг.
Мне хотелось выпить порцию алкоголя, но это было больше, чем я осмелился сделать. Я никогда не пил за рулем, и тем более, когда был измотан. Я посмотрел на приборную панель. Прошло всего два. Если не считать сна в Верхнем Мэйхеме, я провел в пути четырнадцать часов. Я принял участие в ограблении года, встретил старого знакомого и дал ему работу, а также освободил похищенного представителя СМИ. Я также украл добычу, полученную в результате вышеупомянутого ограбления, что было неописуемо глупым поступком и означало, что я был почти мертв. Все, для чего я жаждал вернуть себя к жизни, — это вид сверхумного лица и красивой сливочной груди Фрэнсис Мэлэм. Но это было бесполезно. Она меня не любила. Не успел я найти любовь всей своей жизни, как сделал что-то, что лишило смысла саму жизнь.
— Дайте мне карту.
Клегг подошел к указателю, несколько раз перевернул карту и вернулся. Я поднял голову с рук.
— Мы всего в пяти милях от того места, откуда пришли. Куда вы хотите поехать?
— Шрусбери, — прошептал я, чтобы Вейланд Смит не услышал.
— На следующей развилке поверните налево. Через полмили вы выедете на дорогу Б. Поезжайте направо, затем почти сразу налево. Еще через пару миль это должно быть обозначено указателем. Отсюда будет чуть больше двадцати миль.
Я отправился.
— Я отвезу вас туда, куда вы захотите, если знаете, куда хотите попасть, — сказал он.
Для начала он мог бы помолчать, но я сохранял молчание, как и подобало капитану «Летучего Голландца».
— Когда мы выйдем на главную дорогу, я хочу добраться до ближайшей стоянки, чтобы мы могли поесть. В сумке огромная фляга с чаем и еще пятьдесят сэндвичей.
Недалеко от главной дороги, навстречу нам ехала машина с включенными фарами. Яркие фары указывали водителю дорогу, кем бы он ни был, но буквально выжигали глаза встречным водителям машин. Это было похоже на Колесницу Бога. Шансов продолжать движение не было. Приближался яркий свет, и нам пришлось притормозить. Я осторожно держал рулевую колонку и налетел на обочину, но остался на дороге.
— Он спешил, — спокойно сказал Клегг.
— Кто это был?
— Думаю, один из них.
Я тоже так подумал. Если это был не сам Моггерхэнгер, то это был член банды, который отправился в коттедж «Пепперкорн», чтобы убедиться, что я приехал с добычей. С другой стороны, это мог быть старший инспектор Лэнторн, который одолжил «Роллер» на местной стоянке и отправился в «Пепперкорн» раньше всех остальных бандитов Моггерхэнгера, чтобы забрать добычу себе. Это было бы не выше его образа мыслей. Он не ожидал никакого сопротивления, отбирая у меня добычу. Но он обнаружит, что я был и ушел. «Обзваниваю все машины…» Пусть он меня найдет. Если бы это было так, и я вернулся бы в Гог-Магогдом, я бы навсегда остался золотым мальчиком Клода.
Это была фантазия, которая помогла мне пережить худшие потрясения. Кто бы ни был в этой машине, они наверняка меня видели, особенно в таком свете, который они излучали. Как говорила моя мать, мои кишки свернулись от чая, но усталость на какое-то время забылась.
По главной дороге я ехал в сторону Шрусбери, даже не думая остановиться. Они могли развернуться и пойти за мной, хотя я предполагал, что, скорее всего, они сначала пойдут в коттедж, чтобы проверить, что я там оставил. Времени, чтобы потеряться, не оставалось. Я объяснил ситуацию Клеггу, хотя он уже кое-что догадался.
— Что бы ты сделал, если бы был на моем месте?
— Мы все на вашем месте, — ответил он, — включая Дисмала. Но дайте мне минуту или две. Подумать.
— Пожалуйста.
— С того места, где он вас увидел, вы могли бы направляться в Лондон. — Он разложил карты, как генерал или инженер-исследователь. — С другой стороны, вы могли бы отправиться на север. У них всего одна машина, поэтому им придется сделать выбор. Они могли сделать неправильный выбор. С другой стороны, они могли бы сделать правильный выбор.
— Спасибо.
— Я делаю все возможное. Я сказал, что мне нужна минута или две. С другой стороны, мы могли бы повернуть назад и отправиться в Уэльс. Но там меньше плотность дорог, и вас заметят издалека, а затем поймают в ловушку. Продолжайте движение и поверните налево на следующей полосе. Через две мили вы выйдете на главный маршрут в Шрусбери. Тогда можно попробовать от них оторваться. В Шрусбери или на окраине, — он понизил голос, — высадите пассажира, а затем направляйтесь к треугольнику Манчестер-Лидс-Шеффилд. Никто вас там не найдет. Я проведу вас через Стаффорд, Аттоксетер, Эшборн и Мэтлок.
Дорога поднималась вверх, слева от нас были более высокие холмы.
— Я никогда тебя не забуду.
— Я давно не получал такого удовольствия, — сказал он. — Не менее десяти лет, и это факт.
— Что происходит с Вейландом?
— Счастливчик спит. Поверните налево на этой главной дороге и направьте путь на север.
Я чувствовал себя лучше.
— Рядом с вашей правой ногой есть коробка. Открой ее и дай нам бутерброды. И разлей чай. Мы можем питаться на ходу. Сними повязку с глаз Вейланда, когда он проснется.
Я хотел наступления дневного света, потому что, хотя ночь и скрывает нас, я чувствовал, что в данный момент мы будем менее заметными днем. Свет фар может выдать нас на многие мили, тогда как в суматохе уличного движения мы будем сравнительно незаметны. Я объяснил это Клеггу.
— Вы учитесь.
— Я бы знал это в пять лет, если бы у меня была машина.
— Я имею в виду, что вы учитесь делиться своими мыслями.
Я решил промолчать. Однако не в моих силах было следовать этому. Я всегда говорил то, что думал. В любом случае, это слишком часто было на моем лице. — Мы прошли большой путь за несколько часов.
Он достал карту и стал еще более язвительным.
— По прямой это сорок миль.
Он раздал нам сэндвичи, как почтальон, передающий письма. Тот, который я держал для Дисмала, исчез в один миг. Я бросил ему еще один, прежде чем сумел сожрать его сам. Вейланд проснулся: — Я еду или это мне кажется?
Клегг снял повязку и дал ему что-то из еды.
— Я доставлю тебя на место через полчаса, — сказал я.
— Большое спасибо за услугу.
Я не очень хорошо умел воспринимать сарказм от того, кто мне не нравился. Дисмал подтолкнул свой нос к еще одному кусочку.
— Не стоит благодарности.
— И где же будет пункт
