чувствами героини. Но лишь поначалу. Ближе к концу, где начинаются самые спорные моменты, редактор неожиданно начала защищать Зигрида, его планы, и оправдывать его поступки, ибо «он правитель, он не может быть другим». Это довольно интересное явление, которые показывает лично мне, что читатель всё же проникается героями, понимает их. Зигрид как персонаж, как человек, раскрывается полностью. Для меня это большой успех. Задумка удалась.
Я хотела пробовать в любовный роман, без жести и налегке, но быстро поняла, что ни в этот раз (и возможно никогда хах). Зигрид Рыжий, он же Горный Лев, дал такой разгон, что хватит ещё на пять книг. К слову, неспроста я выбрала ему такое имя. Зигрид со скандинавского означает «яркая победа». Он и правда получился словно вспышкой в жизни Катерины, яркой и обжигающей. Имя попало в точку. Конечно, «роды» были тяжёлым. Мы долго выбирали имя для героя, но мы с акушеркой-редактором назвали «сына» очень говорящим именем.
Первоначально я не планировала уходить так далеко и описывать походы/завоевания, политику. Было желание дать главному любовному интересу героини чуть больше раскрыться, раскрыться именно профессионально. Зачастую любовные романы грешат тем, что герой проявляется однобоко — лишь как любовник, иногда спасатель. Либо, что мне совершенно не нравится, он предстаёт тираном и морально истощает героиню. Авторы указывают, что он «вампир-маг-дракон-император-охотник», но это не играет никакой роли. Лично мне такой герой мало интересен. В своей книге я хотела немного больше раскрыть героя, показать, какой он как правитель и воин. Раскрыть его должны были пара сцен, но по итогу получилась отдельная ветка с главами от лица Зигрида. Как мне кажется, история от этого только выигрывает, поскольку мы судим о происходящих событиях как бы с двух сторон.
Когда общий конфликт уже жил в моей голове, я стала думать над героиней, но уже точно знала, что хочу рассказать историю от первого лица.
Катерина из Сёдраланда, дочь Волка Юга, родилась очень легко. Я намеренно делала её очень переживающей, милой и полной юношеского максимализма девушкой. Её имя символично, как и у почти всех героев. Катерина или же Китти ассоциируется у меня с невинностью, молодостью, чистотой. Прозвище «киска» прилипло к ней сразу же, она и правда получилась похожей на котёнка.
В первой версии романа Катерина была чуть моложе, ей было шестнадцать, но позже я отказалась от этой идеи, чтобы не травмировать читателей жестокими средневековыми реалиями. Для средних веков шестнадцатилетняя девушка — это вполне зрелая женщина, зачастую уже ставшая матерью и женой. Но в угоду современным понятиям, я сделала Катерину чуть старше. И всё же, ей только восемнадцать. Она в том переходном возрасте, когда уже не ребёнок, но ещё не полностью взрослый. Получилась история о взрослении. Катерина учится отстаивать свои границы, управлять людьми, понимать чужую точку зрения, отделять сказку от реальности.
Мне хотелось описать отношения противоречивых, несогласных друг с другом героев. Сюжет шёл как бы по накатанной, одно событие вело к другому, эдакая цепочка. С первых же слов я поняла, что Катерина очень интересная получается. Больше всего мне в ней нравятся именно её мысли, рассуждения. Она живёт в голове, постоянно анализирует происходящее, изучает мир и, особенно, своего мужа. Я ударилась в размышления в первой же главе, но после решила, что читателей может отпугнуть столь замысловатое начало, и вынесла вперёд более лайтовый пролог.
Вероятно, по первым главам история кажется типичным романом про вынужденный брак, про какого-то чудака на букву «м» и трусливую овечку-героиню. Это как раз моя попытка вписаться в рамки любовного романа, использовать жанровые клише. Но потом, когда я дошла до момента с картами, где Зигрид объясняет свои планы на этот мир, начинается поворот не туда. Я хотела сделать конфликтную пару, у которой будет долгий и трудный путь к счастью.
Каждая моя история — это новый опыт. Я стараюсь делать героев максимально непохожими друг на друга, хотя все мои работы по одному тропу «красавица и чудовище». Здесь я хотела понять, сможет ли Зигрид (т. е. я) создать империю, а Катерина — светлая, добрая девочка — понять и принять его. Помнится, был затык с его характером, когда биография Зигрида представлялась весьма зыбкой. Был вопрос «а нафига ему всё это, что с ним было до Катерины, кто он и откуда»? Тогда я написала что-то вроде сочинения с заголовком «понять Зигрида». Можно сказать, в тот день мы познакомились, поболтали за жизнь и определились, что не так с ним и с Катериной. Потом дело пошло намного легче.
Катерина сразу была мне абсолютно понятна. Я намеренно делала её поэмоциональнее, нестабильнее, излишне милой и впечатлительной. Тоже не вполне типичная героиня для меня. Но из забитой мышки она постепенно превращается в львицу Бергсланда, мудрую и справедливую правительницу, сильную женщину и любящую супругу. Особенно ярко контраст проявляется в её отношениях с Зигом ближе к концу. Она зеркалит его. Раскрывается с новых сторон. И когда я увидела это во время написания черновика, то поняла: да, это то самое. Герои действуют сами, настолько живыми они вышли.
Я намеренно не даю ответов в своей книге, что правильно, а что нет. Зигрид мне видится рациональным и жестоким, но он правитель и вождь, он не может быть иным. В противном случае, он потеряет всё (власть, поддержку, жизнь), ведь его власть держится по сути на его харизме и авторитете в дружине. Катерина полна света и тепла, но она девочка, которую с детства лелеяли и с которой сдували пылинки. Они не могут не конфликтовать. Разные точки зрения освещают подруги Катерины — Беатрис и Лейла, воевода Йорген, ведьма Валборг, монах Исак и другие. Каждого из них можно понять, с кем-то согласиться, а с кем-то нет. В этих противоречиях, различных мнениях я вижу живых, настоящих людей, ибо в мире нет чёрного и белого. Все серые. У всех своя правда, своя судьба и свои травмы.
Второстепенные герои добавлялись в книгу по мере надобности. Никого лишнего нет, каждый выполнил свою роль. Во время написания у меня был файлик, где я записывала имена, пару слов о внешности и роли в сюжете, чтобы не запутаться.
Интересная история вышла с Йоргеном и Беатрис. Ещё на моменте пометок «кто есть кто», я определила, кто из подруг Катерины будет вставлять ей палки в колёса, а кто пойдёт иным путём. Линия Беатрис/Йорген родилась абсолютно случайно, типа, «а чё бы им не замутить», подумала я и стала делать тонкие намёки о ночных похождениях Беатрис ещё в самом начале истории. Помните, она там
