— Фигею с тебя, — посвистывает, но все же замирает, видно, позабавлен моим странным поведением. — Баба есть баба. Вам лишь бы цацками играться. Че ж за серьги такие?
— Бриллиантовые, — заявляю как на духу. — Понимаете, там действительно гигантские бриллианты. Подарок Амира на Новый год.
— Нет!
Этот голос заставляет меня содрогнуться. Не удерживаюсь от искушения и поворачиваю голову чуть в сторону. Черные глаза отдают четкий приказ.
Не смей. Ни рискуй. Замри на месте. Дура. Ты не бессмертная.
Но я не могу ему подчиниться. Не хочу. Я отказываюсь.
— Амир, прошу, — бросаю глухо. — Я сама себя не прощу, если не использую твой подарок в полной мере. Больше нечего ждать. И я… ну да, я хочу умереть красивой. Разве это плохо? Почему ты возражаешь?
— Забудь, — хлестко повелевает он. — Забудь про гребаный подарок.
— Ты же сам, — запинаюсь. — Слушай, вещи дарят, чтобы ими пользовались. И если честно, меня расстраивает твое отношение. Почему нельзя?
Крепче сжимаю сумку. Мелкая дрожь сводит пальцы. Леденящая, цепенящая.
— Напяливай свои сережки, — ржет Лютый. — Я не возражаю. Да и парни не прочь полюбоваться на камушки. Живее. Вперед. Хочу заценить стекляшки. А уж если Викинг совсем задержится, то и другое заценим. Проведем забег на лошадке.
Черт. Неужели я правда собираюсь сделать это? Уже делаю. Одно движение — и пальцы смыкаются на ледяной поверхности.
— Ты же рабочая лошадка? — гогочет Лютый в свой привычной до жути омерзительной манере. — Рабочая, да? Горячая девка, раз самого Дудаева проняла.
— Ты сдохнешь, — обещает Амир так, что даже мне становится холоднее.
— Попутал, братан, — фыркает верзила. — Это ты сдохнешь. Уже подыхаешь. Не факт, что и Викинга дождешься. Кишки наружу. Кому угрожаешь? Пиздец, тебя занесло. Хочешь сюрприз? Ты сам труп. Думаешь, инфа по долбаным поставкам поможет? Ни хрена. Гасись. Даже без мест и без имен, мы все пробьем. Потратим чуток времени. Но ничего. Не критично. Главное — я знаю страну. Основная точка отсчета — Грузия. Ну как? Угадал? Попустил тебя? Короче, ты просто шмат мяса. Как и твоя девка. Вы оба подарки для Викинга. Ему и решать, чего дальше мутить. От важного и серьезного человека подгон ему. Сечешь? Задабриваем этого психопата. Жест доброй воли. Ну типа того. А ты мертвец.
Молчание. Никакого ответа. Ни единого слова.
Амир ухмыляется. И от этого мороз по коже. Ощущение, точно он вгрызается верзиле в глотку, даже не делая ни единого жеста, не подаваясь вперед. Одним своим видом ему жилы перекусывает, вены вытягивает и в узел закручивает. Тот отходит назад.
— Эй ты, — бросает уроду с ножом-бабочкой. — Разберись. Дудаев больно довольным выглядит. Подправь его скотскую рожу. Без фанатизма. Подрихтуй.
Сумка с грохотом ударятся о пол.
Я взвожу курок.
— Отпусти Амира, — говорю, держа под прицелом бритоголового подонка. — Прикажи своим людям отстегнуть цепи.
— Я… я не буду! — выпаливает урод с ножом и отступает. — Я не останусь в одной комнате с Дудаевым, если он без цепей. Даже такой как сейчас… нет, я не…
— Девочка, — скалит зубы Лютый. — Зачем тебе такая большая игрушка? Твоя задача хрены обслуживать. Ты хоть стрелять умеешь?
— Амир научил, — заявляю твердо.
— Ты не попадешь, — качает головой. — Просто не попадешь. По глазам вижу. Да и трясешься вся. Точно промажешь. Лучше положи эту штуку на пол. Не нарывайся. Хватит чудить.
— В твою уродскую башку может и не попаду, — замечаю с истерическим смешком. — Но ты сам подал отличную идею.
Выразительно перевожу пистолет ниже.
— Полегче, — он наконец понимает всю серьезность происходящего, поднимает руки, вроде как принимая правила игры. — Выдохни, детка. Стрелять в человека трудно. И вообще ты такая очаровательная малышка. Хочешь проблем? Я тут не один. Сколько патронов в этой пушке? Всех не положишь. Да и не факт, что в меня пульнешь.
— Отпусти Амира, — повторяю как заведенная. — Отпусти.
— Хорошо, — усмехается Лютый, поворачивается и отдает отрывистый приказ ублюдку с балисонгом. — Прирежь его.
Крик сливается с противным хлюпающим звуком. Глаза застилает красная пелена. Грохот выстрела. Резкий. Громовой. Отдача. Уши закладывает. Кровь бьет по моим покрытым липкой испариной вискам.
Я едва могу осознать все происходящее. Кто кричит? Почему? Просто чувствую дикий ужас, затапливающий до краев. Боли не замечаю, не ощущаю. Паника. Шок. Чувства сплетаются в огненный ком, продирают внутренности.
Глава 66— Сука! — вопит Лютик, катаясь по полу, шипит: — Отберите у нее пистолет. Дегроды гребаные. Чего застыли?
Да. Пожалуй, именно сейчас он снова именно «Лютик» и уж никак не Лютый. Больше не выглядит грозным. Наоборот. Размазанным. Униженным. Я отмечаю все эти вещи просто на автомате. Вжимаюсь в стену. Продолжаю держать перед собой пистолет. Отчаянно стараюсь побороть предательскую дрожь в руках.
Никто не спешит исполнять приказ главаря. И дело не в том, что их сковывает страх относительно меня. Понимаю, пусть и не сразу, но понимаю.
Шок этих ублюдков основан на другом.
Стоп. Нужно разобраться. Что вообще произошло?
Я едва дышу. Ощущение, будто мои легкие скручивает судорога. Или же это спазм пищевода. Больно дышать. Чертовски больно.
Фокусирую взгляд. Пытаюсь проанализировать ситуацию трезво. Выхватить ключевые моменты.
— Тварь, — ревет Лютый, молотит кулаками по полу не в силах подняться. — Бля, гадина. Стерва гребаная. Ну! Заберите этот сраный пистолет. Какого хрена? Сука бешеная. Я в клочья тебя порву. Дрянь! Угребу…
Воет он жутко. Чудовищно. Заставляя меня все плотнее прижиматься к стене и мелко подрагивать. Верзила хватается за ногу, продолжая сыпать ругательствами и угрозами, которые я просто перестаю воспринимать. Судя по реакции, по тому, что этот чертов ублюдок не способен подняться и лично со мной поквитаться, пуля попала в цель.
Так. По порядку. Выстрел. Мерзкий хлюпающий звук. Или было наоборот? Сперва тот странный звук, а после выстрел? Не важно. Какая разница? Главное — я не промазала. Повезло. Черт. Просто повезло. Даже не целилась, стреляла, не глядя.
Почему никто из бандитов не двигается? Застывают на месте, не реагируют на приказ своего командира. Впечатление, точно они вообще забывают обо всем на свете и мало переживают по поводу оружия в моих руках.
Крепче сжимаю пистолет, стискиваю настолько сильно, что пальцы немеют. Меня трясет. Зуб на зуб не попадает.
Звук мог быть от попадания пули в тело. Верно? Логично? А еще был крик. Истошный вопль. И проклятье, разве тогда орал Лютик? Он позже завопил. Или нет?
