за что ни про что. Он ведь никак не помог Федору и, значит, ни в чем не был виновен. Но про Юрия Болотникова пришлось рассказать, поскольку поездку в Кострому было трудно скрыть.
После этого ярославские воеводы отправили за Юрием подьячего Андрея Ботвиньева. Уже на следующий день тот прибыл вместе с Кузьмой Борисовым, у которого жил Болотников. Оба не смогли добавить ничего нового к сообщению Григория Фонарника. Юрий, правда, вспомнил, что еще зимой в Кострому приезжала Евфимия, но, не получив от него помощи, уехала в Осташков с Богданом Исаковым. Но воеводы решили, что купцы что-то скрывают, и применили пытки. В итоге Григорию пришлось сообщить, что он встречался с Марком Поздеевым и передавал ему грамоту от Ф. Андронова. Эта информация показалась Хованскому и Головину очень важной, поскольку Марк служил в том городе, где находился новый царь Михаил Романов. Собрав все расспросные речи, они отправили их государю, находящемуся на пути к Ярославлю. Окружение царя не захотело само разбираться с данным делом и приказало ярославским воеводам отправить Фонарника в Москву и там устроить перекрестный допрос с Андроновым. Кроме того, следовало отыскать всех родственников преступника. Тут дело и дошло до нашей героини, проживавшей в Осташкове.
22 марта осташковский воевода Григорий Одадуров получил царскую грамоту, в которой приказывалось найти Богдана Исакова и отправить с сопровождающим в Москву. Евфимию следовало взять под стражу и описать все ее имущество. Таким образом, в дом, где проживали Евфимия, Богдан и Пятуня, явились посланцы воеводы и начали обыск. Однако ничего важного они найти не смогли. Все ценности либо уже были утрачены, либо надежно спрятаны. Богдана Исакова отправили в столицу, а к Евфимии приставили охрану.
Воевода Одадуров сам начал расследование и узнал, с кем прибыла Евфимия, у кого жила, кто ее родственники. Были найдены ее спутники: купец Григорий Мыльников, Обоим Хломов и даже Пятуня. Всех обыскали на всякий случай, допросили. После этого воевода хотел отправить в Москву Пятуню и Обойма, но посадские люди Осташкова заявили, что берут Хломова на поруки и не позволят отправлять на расправу в центр. На допросе у воеводы Евфимия держалась исключительно смело и находчиво. Она решила быть максимально немногословной и только отвечать на поставленные вопросы, по возможности не называя имен и фамилий родственников и знакомых.
Поскольку у нее не нашли никаких драгоценностей, то она заявила, что все ее имущество разграбили казаки, когда она проживала в Чудовом монастыре после взятия Кремля. После этого она якобы пять недель скиталась по столице, пока не решилась уехать в Ярославль. Там она сначала жила у какой-то вдовы (на самом деле она ездила в Кострому к Юрию Болотникову, но говорить об этом не хотела, чтобы не вмешивать в свое дело родственника), потом жила у Кузьмы Огнева. Имя сестры она также не назвала. Скрывать поездку в Осташков с Богданом Исаковым не имело смысла, поскольку воевода об этом знал, поэтому Евфимия подробно рассказала о том, как во время пути на них напали казаки и ограбили до нитки. В город она прибыла совсем нищая, но брат Обойма из милости приютил ее, чтобы она могла дождаться приезда из Новгорода мужа. Естественно, что допрашиваемой пришлось умолчать и о пропавшем узелке, и о не найденном Иваном Быком тайнике, и о присвоенном Шереметевым имуществе, и, конечно, о спрятанных в Чудовом монастыре вещах, и о том, что было отдано на хранение игумену Нектарию. В итоге после допроса Евфимии у следователей не появилось повода привлечь к допросу кого-либо еще. Евфимию с сыновьями оставили в покое, тем более что младший, Павел, простыл и прихварывал. В Москву увезли только Богдана и Пятуню.
В столице допрос всех лиц, причастных к побегу Федора Андронова, продолжился. Следователями стали боярин В. П. Морозов и посольский дьяк П. Третьяков. Привлечение столь высокопоставленных лиц значило, что всему делу был придан особенно важный государственный статус. Причина была, видимо, в том, что новый государь требовал найти виновных в расхищении казны, а Андронов был самой подходящей фигурой для обвинения. Григорий Фонарник при перекрестном допросе смог лишь повторить свои прежние показания. Богдан Исаков был вынужден сознаться, что помогал Ф. Андронову продуктами и деньгами, которые посылал со слугой-татарином. Делать это приходилось для того, чтобы осужденный не умер с голоду. Даже из Ярославля ему пришлось отправить 5 рублей со слугой Елисейкой. В итоге на допрос были вызваны и слуги. Но они ничего нового добавить не смогли.
Пятуня Михайлов решил схитрить, поскольку о его участии во всем деле было известно мало. Он сказал, что был с Федором Андроновым в плохих отношениях из-за того, что тот занял у него деньги и не хотел отдавать. Москву он покинул до ее взятия и находился в таборе под покровительством воеводы Д. М. Черкасского. Потом поехал в Ярославль, где встретился с Евфимией и согласился сопровождать ее с детьми до Осташкова за прежнее доброе отношение. Пятуня также промолчал об Аксинье и о том, что в Ярославль он отвозил старшего сына Евфимии Василия, напичканного драгоценностями. Ничего не сказал он и об украшениях, проданных и припрятанных по просьбе родственницы.
Сам Федор Андронов оказался более словоохотливым. Кроме уже названных лиц, он упомянул о торговых людях Григории и Богдане Морозовых, родственниках мужа Аксинии, которых по его просьбе должен был найти Григорий Фонарник. Он даже подчеркнул, что Морозовы были его хорошими приятелями в прежние времена, вместе торговали и подолгу гостили в его доме. Наиболее подробно Андронов был допрошен о взаимоотношениях с Марком Поздеевым, поскольку тот находился на государственной службе. Подследственный не стал скрывать, что дружба с дьяком началась давно и что они не раз выручали друг друга в трудных ситуациях. Например, когда при Шуйском Федора пытались заставить выплатить дополнительные деньги за проданные меха, то Марк помог ему выкрутиться. В свою очередь, при временном правительстве бояр Андронов не позволил Гонсевскому расправиться с дьяком и даже помог тому уехать из столицы. Тут же выяснилось, что после взятия Кремля именно Поздееву было поручено заняться вопросами расхищения государевой казны и именно он описывал имущество Андронова. Судьи решили, что дьяк по старой дружбе помог сестрам Федора беспрепятственно покинуть Москву, возможно, даже с крупными ценностями. Но доказать они ничего не смогли, поскольку ни драгоценных камней, ни золотых украшений ни у кого не было найдено.
Приезд царя Михаила в Москву в первых числах мая прервал работу следственной комиссии. Все были заняты встречей и празднествами. Потом царь сам ознакомился с результатами допроса и повелел
