И ядовитая страна позволила ей уснуть.
Кровавый охотник продирался через болота, становившиеся все плотнее и глубже. Ему стали попадаться твари в два, в три раза больше его самого, но и они отступали прочь, стоило ему приблизиться. Его каменная кожа отпугивала всех, особенно обладающих острым обонянием жителей болот.
Он вынырнул, проверяя запах. След его огненной дорожкой светился в воздухе. Торврен давно уже понял, что ведьма спаслась на другой лодке, видимо, хорошо спрятанной в кустах.
Разбросав песок по всему берегу в поисках еще каких-нибудь следов, карлик, однако, ничего не обнаружил. И теперь ему снова приходилось догонять жертву пешком, проваливаясь в ил и борясь с переплетениями водорослей и мхов. Он шел по следу остаток ночи и весь следующий день. Запах становился все слабее — ведьма явно путешествовала быстрее, оставляя его далеко позади.
Он не прекратил преследования и ночью. Пока есть хоть малейший след, он не собьется с пути! Когда-нибудь жертва все равно сбавит скорость или остановится, и он нагонит ее. На этот раз он приготовится лучше.
Эти мысли настолько занимали голову Торврена, что он не обратил внимания на огромного хищника, который подобрался к нему ближе, чем осмеливались делать остальные. Карлик успел приготовиться к защите лишь тогда, когда зверь был уже над ним, и не успел он пошевелить рукой, мощные челюсти перехватили его талию и выдернули из грязи. Зазубренные клыки вонзились в каменную кожу. Горящие красные глаза Торврена вперились в круглые черные глаза хищника. Монстр глядел на монстра. Болотный варан вдруг издал непонятный звук и изо всей силы ударил карлика хвостом.
Торврен ощутил себя куклой в пасти рассерженного пса, чудовище весило больше его раз в пять, и любой простой карлик давно был бы мертв, Но Торврен не был простым карликом — он не мог утонуть, и кожа его могла выдержать любые зубы. Вот когти чудовища заскребли по каменной груди, выискивая слабое место, но Торврен спокойно ждал. Как и все холоднокровные существа, варан был создан для внезапного нападения и быстрого убийства. Долгие битвы не для него, и Торврен правильно рассчитал, что тварь скоро выдохнется.
И он оказался прав. Скоро усилия хищника стали слабее — но не потому, что его силы иссякли, а лишь оттого, что в кровь ему уже влился яд его жертвы. Теперь все усилия варана были направлены на то, чтобы выплюнуть карлика, словно он чувствовал, откуда ему грозит опасность. Но Торврен крепко вцепился зубами в челюсти, не намеренный выпускать противника из-за опасения, что тварь просто разобьет его хвостом.
Еще через несколько минут варан, так и не разжав челюсти, поплыл дальше по течению с Торвреном в зубах. Но он был уже мертв, и скоро карлик без труда освободился из неприятных объятий. На берегу он увидел огромное гнездо, полное пятнистых яиц — так вот почему варан был так упорен и рискнул на то, на что не рисковал никто. Им двигал родительский инстинкт. Торврен с отвращением отпихнул труп к берегу.
Глупое животное.
Но запах ведьмы за это время стал еще слабее. Торврен чертыхнулся, проклиная идиотскую тварь и ее материнские или отцовские чувства. Как ужасно быть управляемым неподвластной тебе силой, быть марионеткой в руках примитивных инстинктов!
Кровавый охотник снова сильно потянул носом.
Перед рассветом самец крокана наткнулся на свою мертвую подругу и первым делом рванулся к гнезду. Все яйца остались целы, но без матери они все равно были обречены на смерть. Гнездо теперь лежало перед ним не менее мертвым, чем если бы на него упало огромное дерево. Крокан поднял морду к небу и протяжно и скорбно завыл. Его горький крик разнесся далеко по болотам.
Потом он вернулся к подруге, обнюхал ее и в последний раз сплел ее хвост со своим. Будучи в три раза крупнее самки, он держал ее нежно и бережно, осторожно прижимая к себе. Так он лежал в ее мертвых объятиях до тех пор, пока гнев в его сердце не заставил крокана идти вперед.
Он освободился единым движением могучего хвоста, случайно задев и сломив под корень близстоящее дерево.
Потом еще раз принюхался, запоминая запах убийцы, и скрылся под водой.
Началась смертельная охота.
Свет разбудил Елену перед самым рассветом. Она оторвалась от теплой спины Фардайла и потянулась навстречу солнцу. Волк завозился во сне, но не проснулся. Елена посмотрела на остальных: все спали. Проснулась лишь она одна. И даже Джастон, которого оставили на страже до рассвета, сидел впереди и клевал носом, сопя, как маленький ребенок.
Елена обернулась и посмотрела на утренние туманы вокруг. Лодку окружала плотная клубящаяся стена, ни неба, ни берегов не было видно. Но, приглядевшись, девушка вдруг поняла, что это какие-то странные туманы и, даже не успев как следует испугаться, привстала.
От этого движения Фардайл проснулся, приподнял голову и зевнул так сладко, что все зубы сверкнули в лучах робкого еще солнца. Потом он тихо встал, посмотрел в воду, принюхался и повернулся к Елене, передавая ей картинку:
Волк взлетает на высокую скалу и падает, не имея опоры.
И девушка поняла, что он имел в виду. Она потрясла за плечо и разбудила Мишель.
— Да что случилось, малышка?
Елена помахала рукой вокруг.
— Болота кончились.
Всходящее солнце подтверждало ее слова. Теперь сквозь растворяющийся туман было видно на лигу вокруг — растительности как ни бывало, а вода из черной стало прозрачно-синей.
Теперь уже проснулись все.
— Канал влился в одно из озер, — сказал Джастон, оглядываясь, но голос его был смущен и тих. Он отвел глаза от Эррила, понимая, что завел путников явно не туда.
Эррил горестно вздохнул, глядя на охватившую их пустоту. Звуки болот еще долетали до путешественников по гладкой поверхности воды, но с каждой минутой становились все тише. Лодка была на самой середине озера.
Мишель выпрямилась.
— Но ведьма все еще везет лодку и потому через болота или нет, мы все равно двигаемся к цели.
— Или она избавляется от нас, — резко перебил ее Эррил. — Отправляет нас туда, где... где ни мы, ни нас никто уже не найдет. — Он значительно поглядел в сторону Джастона.
Но болотник постарался не обратить внимания на эти слова и напряженно вглядывался в воду. Однако, как заметила девушка, щеки его стали алыми.
Неожиданно Фардайл прянул на корму и грозно зарычал. Все обратились за ним — в тумане вырисовывалось какое-то темное пятно, и лодка плыла прямо к нему. Вскоре стало видно, что путь им перегораживают высокие скалы, закрывающие небо.
— Это остров, — сказала Елена.
— Нет, — ответил ей Эррил. — Это не остров...
Но вот туман рассеялся еще больше и то, что сначала показалось путникам скалами, стало стеной. Каменная стена вырастала из озера, и древние ее кирпичи заросли мхом и лишайниками. На воду глядели черные дыры бывших окон, а лодка плыла уже совсем рядом с постройкой. Из окон стали высовываться огромные существа с кожистыми крыльями, видимо, растревоженные появлением лодки. И от их криков волосы у Елены поднялись дыбом.
