— Но мы ничего не проверили, — пробурчал Эррил. — А кто знает, насколько реальна была эта болтовня про монстра?
— Я чувствовала нечто странное, — задумчиво ответила Мишель. — Нечто приглушенное, но полное зла. Не могу в точности определить, что это было, но с определенностью скажу, что оно имело отношение к черной магии.
После такого признания все замолчали. Было страшно разговаривать в кромешной темноте, словно даже голоса могли привлечь к ним какие-нибудь несчастья.
А болота снова ожили: возобновились ужасные хоры; над водой разносились то хищные, то жалобные крики, а в ее глубинах все квакало, гудело и стонало.
Вдруг на расстоянии брошенного камня в воде плеснуло что-то огромное. Елена прижалась к Мишель, и та обняла девушку.
— А почему бы тебе не попытаться уснуть? — услышала она шепот тетки.
Темнота скрыла удивление Елены — спать в такую ночь, в такой лодке?!
А лодка все неслась среди неведомых мест и опасностей, и постепенно глаза девушки привыкли к темноте. Она оказалась совсем не такой сплошной, как Елене показалась сначала. Вдалеке горели, то затухая, то вспыхивая, какие-то огоньки, ближе к тучам летали фосфорически светящиеся насекомые. С прибрежных кустов свешивались длинные плети лишайников, тоже излучавшие призрачный зеленоватый свет, нечто странное пульсировало слева. В каком-то месте засияла нежно-голубым даже вода под ними, оставляя позади суденышка яркую алмазную дорожку.
Все с удивлением заметили разнообразие ночных красок.
— Да, здесь все-таки бывает упоительно красиво, — вздохнула Мишель.
— Но бойтесь этой соблазняющей красоты, — тут же откликнулся Джастон. — Среди трясин и топей красота часто служит смерти лишь средством обольщения. Вспомните аромат лунного цветка.
И словно в подтверждение его слов, крупная змея проскользнула за кормой; ее тело отливало багрецом и плотоядно извивалось в воде.
— И все же красота есть красота, — не сдавалась Мишель.
Так прошла ночь. Никто не спал. Но поскольку ничто пока не предвещало скорой опасности, все немного расслабились и даже стали обращать внимание на чудеса и красоты, мелькавшие мимо. И в какие-то мгновения Елена была почти готова понять, почему Джастон называет эти ужасные места домом.
Но вот небо на востоке стало сначала светлеть, потом розоветь, и спокойствие ночи сменилось яркими красками дня.
Оказалось, что деревья, мимо которых они проплывали, были огромны настолько, что их вершины терялись в облаках, а чудовищные корни поднимались из воды, образуя темноватые арки. С этих корней свисали существа с кожистыми крыльями и острыми когтями, спавшие, плотно окутанные этими крыльями, как тучами. Пространство меж корнями было затянуто бесчисленными паутинами, в центре которых таились пауки размером с небольшую собаку, и красное масло капало с их челюстей.
Елена отвернулась. Пауки слишком живо напомнили ей о ядовитом отродье Вайрани, напавшем на них прошлой весной. И сейчас новые пауки показались девушке дурным предзнаменованием. Она перевела взгляд на воду.
Теперь она была не зеленой, но чернильно-черной, как беззвездное зимнее небо. Внутри кишели неизвестные твари. Вокруг лодки шныряли косяки рыб, широко разевая рты, так что были видны ряды зубов. Их явно привлекало содержимое лодки. На мгновение впереди поднялся огромный белый плавник, замер и снова скрылся.
Тут же другой всплеск привлек внимание Елены — это колоссальный полосатый питон, обхватом в грудь огра, выполз из своей норы в дупле дерева и плюхнулся в черные воды. К счастью, лодка пронеслась мимо еще до того, как он успел вытянуться в полный рост. Но другие змеи так и кишели вокруг. Гнездами бледных гадюк, как снегом, был усеян весь берег, а их более веселые по окраске родственники, извиваясь и шипя, свисали со всех корней.
И куда ни кинь взгляд, все таило опасность и смерть. Но все же лодка продолжала свой ход, и никто открыто пока не угрожал ей.
— Они... они позволяют нам пройти, — пробормотал потрясенный Джастон.
— Это магия ведьмы, — ответила никогда ничему не удивлявшаяся Мишель. — Это она удерживает их.
— А что, если эта дама не будет столь гостеприимна после встречи? — раздался за ее плечом голос Эррила. — Как же тогда мы отсюда выберемся?
Ответа не знал никто.
Канал сделал поворот, и перед ними появился маленький остров, окруженный плавающими мхами. Он напоминал широко открытый и внимательно смотрящий глаз. Но и он быстро скрылся из виду.
Девушка обняла себя за плечи. Даже поднявшееся солнце не могло изгнать из ее сердца леденящую дрожь. Она потрогала мох под левым рукавом. Как же им быть в этих болотах, особенно, если нельзя пользоваться магией?!
Джастон поднялся и стал на ходу срывать какие-то фрукты, мимо которых они проплывали. Ему удалось набрать с полдюжины.
— Болотные яблоки, — пояснил он. — Хотя таких крупных я никогда еще не видел.
А в лодке не было даже воды. Фардайл тут же покатил носом самый крупный красный плод через всю лодку к Елене. Той пришлось взять его обеими руками. Таких плодов она тоже никогда не видела, но, посмотрев на Джастона, последовала его примеру и просто надкусила яблоко. Зубы ее прорвали кожицу, и на подбородок обильно потек сладковатый и странно-освежающий мятный сок. Только сейчас девушка поняла, насколько она голодна. Она молча догрызла «яблоко», и все сделали то же самое, доев плоды не то, что до огрызков, но не погнушавшись даже семечками, напоминавшими по вкусу фундук.
Довольная, Елена перевела дыхание, и вдруг ощутила, что страх полностью покинул ее. Такое простое действие, как еда, укрепило ее силы, доказав, что жить можно и среди такого ядовитого окружения... У нее появилась уверенность, что уж сегодняшний-то день она точно еще проживет.
Но вот и этот день закончился.
Девушка даже умудрилась задремать на мягком вечернем солнышке, пока лодка мирно проплывала мимо ужасов, способных превратить в камень и отчаянного храбреца. И теперь, когда она смотрела на окружающий ее жестокий мир, зная, что он, в общем-то, не опасен для нее, то смогла любоваться его своеобразной красотой. Вот самка крокана обернула мощным хвостом гнездо с яйцами, вот пара длинноногих журавлей с клювами, подобными мечам, учит потомство, как охотиться на отмелях, вот две огромные болотные черепахи ритуально ухаживают друг за другом. Яд не мог остановить жизнь даже здесь.
Постепенно снова наступила ночь, и Елена стала подумывать о том, как бы и вправду поспать. Она была сыта, поскольку вечером Джастон сумел нарвать еще какого-то растения, напоминавшего по вкусу картошку, но гораздо более плотного. И она постепенно заснула, положив голову на спину волка, свернувшегося клубком на носу.
В эту ночь, окруженная друзьями, Елена чувствовала себя в безопасности, хотя в глубине души сознавала, что спокойствие это не может продолжаться долго. Значит, надо было ценить эти краткие часы — неизвестно, что ждет их на рассвете.
