После смерти Антиоха IV власть Селевкидов в Киликии ослабла. Многие районы страны вышли из-под их контроля. Города Педиады (Александрия, Эгеи, Рос, Гиераполис, Адана, Мопсуестия, Таре) и Трахеи (Селевкия на Каликадне, Келен — дерида, Кибира) начали автономную чеканку монет без царского портрета. Малл, Адана, Мопсуестия, Таре, переименованные ранее в честь членов династии Селевкидов, стали помещать на монетах свои прежние названия. В начале I в. до н. э. Корик, Зефирий, Аназарб и Элеусса также начали самостоятельную чеканку. Ослабление царской власти привело к тому, что ряд городов попал под власть местных династов. Возможно, в это время предки Таркондимота создали небольшое государство на северном Амане; в Трахеотиде в конце II в. — начале I в. до н. э. утвердилось жречество Ольбы. Представители последнего пользовались влиянием еще в середине II в. до н. э.: так, верховный жрец Ольбы Зенофан Киликийский был вовлечен Атталом II Пергамским в события вокруг Александра Баласа, претендента на престол Селевкидов (Diod., XXXI, 32)[75].
Вскоре в Киликии Трахее появились еще более могущественные властители — пираты. До установления гегемонии Рима в Восточном Средиземноморье мощь пиратов сдерживал морской флот Селевкидов, базирующийся в гаванях Сирии и Киликии, в то время как Родос внимательно следил за укреплениями пиратов на соседнем Крите[76], а флот Птолемеев совершал рейды против них из портов Египта, Кипра и Киренаики. После заключения Апамейского мира этот контроль за пиратами ослаб; позже была ослаблена римлянами и морская мощь Родоса.
Во второй половине II в. до н. э. монархии Сирии и Египета переживали глубокий кризис и практически не противостояли росту пиратства в Средиземноморье. Селевкиды, правившие одновременно Сирией и Киликией, в этот момент тщетно пытались противостоять парфянской экспансии на запад. Вскоре оба царства окончательно ослабли из-за внутридинастических распрей. После Апамейского мира римляне еще не интересовались областями за Тавром. Районы южного побережья Малой Азии продолжали контролироваться прежними силами: Ликия — Родосом, Памфилия — Эвменом II Пергамским (197–159), западная Киликия — Селевкидами.
По свидетельству Страбона, вслед за событиями, связанными с восстанием Диодота-Трифона против сирийских царей в 146–139 гг. до н. э., морской разбой становится главным занятием жителей прибрежной Киликии. Этот бывший раб, объявив себя сирийским царем, намеревался упрочить свою власть в Суровой Киликии с помощью пиратов и поэтому всячески покровительствовал им. Опорным пуктом Диодоту служило укрепление на мысе Коракесий. В 139 г. до н. э. Антиоху VII Сидету удалось запереть Диодота в каком-то месте в Киликии и довести его до самоубийства. Восстание Трифона и ничтожество царей, правивших Сирией и одновременно Киликией, послужило для киликийцев толчком к организации пиратских шаек. Главными покупателями рабов были римляне, разбогатевшие после разрушения Карфагена и Коринфа. Крупнейший рынок, способный продавать десятки тысяч рабов в один день, находился на Делосе. Киликийцы начали охоту за людьми в этом регионе Средиземноморья и продавали здесь добычу; им помогали цари Кипра и Египта, которые были врагами сирийцев. В Эгейском море разбойников сдерживал морской союз Пергама, Родоса и городов Ликийской лиги, враждебных пиратам. Римляне тогда еще не слишком обращали внимание на деятельность киликийцев, тем более потому, что это вело к ослаблению царей Селевкидского государства. Однако они все же отправили в 143 г. до н. э. комиссию, включавшую в себя Сципиона Эмилиана и двух сенаторов, в Египет и в Азию (Diod., XXXIII, 18; Strab., XIV, V, 2; Just., XXXVIII, 8, 8) для изучения на месте положения племен и прибрежных городов. В конце путешествия комиссия посетила район Сирии и Родос и исследовала причины распространения пиратства в Киликии. Миссия Сципиона Эмилиана установила, что пиратство распространилось вследствие политического кризиса, наступившего в державе Селевкидов. Вскоре киликийские правители стали заключать союзы с враждебной Риму Парфией, отдавшей море под власть киликийцев (Strab., XIV, 5, 2).
Дипломатические усилия Сципиона Эмилиана в Египте и Сирии не привели к успеху из-за слабости правительств этих стран. Для содержания собственного флота в Восточном Средиземноморье у римлян не хватало ни энергии, ни последовательности. Поэтому все оставалось по-прежнему: флот пиратов господствовал в данном регионе, сенат бездействовал, а римские работорговцы, самые крупные покупатели на рынке Делоса, поддерживали дружественные отношения с пиратами[77].
В 133 г. до н. э. Аттал III завещал Пергамское царство народу Рима. Писидия, Ликаония и «Киликия» (имеется в виду только западная часть Трахеи: восточная часть Трахеи и Педиада принадлежали Селевкидам) были отданы римлянами каппадокийскому царю Ариарату VI Эпифану Филопатору (Just., XXXVII, 1) в награду за верность его отца Риму. Писидия, видимо, входила в состав «Киликии», хотя не исключено, что она оставалась свободной. Власть Птолемеев в регионе Восточного Средиземноморья уже клонилась к упадку; например, киликийцы и ликийцы, с давних времен служившие египтянам в гарнизоне Пафоса, столицы Кипра, в последний раз упоминаются в надписях, датируемых временем вскоре после 114 г. до н. э. Власть в Западной Анатолии постепенно переходит в руки морских и сухопутных разбойников. Флот Птолемеев, базировавшийся на Кипре с середины II в. до н. э., не упоминается в эпиграфических документах начиная со 107/106 г. до н. э. и до времен Антония и Клеопатры. Еще более к усилению пиратства вело то, что Рим пытался ослабить морскую мощь Родоса. Это стало особенно заметно во время Первой Митридатовой войны[78]. Плутарх отмечал, что вообще со времен Митридатовых войн пираты стали действовать самоуверенно и дерзко, поскольку служили матросами у царя (Plut. Pomp., 24).
Итак, после захвата Азии римским преторам не удалось сохранить морской союз, осуществлявший контроль за безопасностью на морях, и подобное обстоятельство привело к еще большему усилению пиратов. Иногда Рим оказывал помощь городам в борьбе с пиратами, но в целом операции против грабителей велись по инициативе местных народов — либо в одиночку, либо в союзе с соседями: так, в эфесском декрете конца II в. до н. э. сообщается о том, что жители города Астипалеи, узнав о грабеже храма Артемиды Эфесской пиратами, атаковали разбойников и спасли пленников. Количество пиратов продолжало расти, и некоторые города, не рассчитывавшие на помощь Рима, заключали с ними договоры (Dio Cass., XXXVI, 20)[79].
Пираты использовали порты Памфилии (особенно Сиду), а жители внутренних районов Писидии и Киликии предоставляли им укрытие. Сами горные племена (исавры и гомонады), скорее всего, не были втянуты в пиратский промысел, тем не менее их воинственная независимость мешала римлянам в проведении своей политики в Анатолии. Далеко не все жители Писидии были связаны с пиратами: их поддерживали только горцы, но не население полисов, расположенных на равнине: Артемидора, Адады, Простанны, Парлаиса, Кремны, Аарасса, Питиасса, Тимбриады, Анабуры, Тарбасса. Такова была ситуация в южной Малой Азии накануне создания провинции Киликия[80].
