Короче говоря, эту мышь я больше никогда не видела. Мне-то что, я в любой момент могу принести себе с улицы новую, если захочется. Впрочем, моя семья это не слишком ценит, особенно когда мышь ещё жива (а это как раз и есть самое захватывающее). Вообще-то люди должны понимать, что снаружи мышей более чем достаточно. Как хотите, так и понимайте, отчего им была важна именно эта.
И вот однажды появилась пара этих пискунчиков. Они, конечно, не очень похожи на своих собратьев, живущих на воле: те научены горьким опытом и ведут себя осторожно. Эти довольно невоспитанные, надо вам сказать, потому что дерут горло с утра и до ночи. Видела я их всего однажды, да и то мельком, поскольку дверь за ними тут же захлопнули. Вот я и жду следующей возможности — когда-нибудь она да представится.
Но мы вовсе не об этом. Или, впрочем, как раз об этом? Мы же говорили о еде. Не совсем моя тема, поэтому коротко скажу о главном. Два раза в день я питаюсь из миски — утром и вечером. Это не значит, что в промежутках я не хочу есть. У меня к тому же появляется и желание поохотиться, а это зависит не столько от того, что у меня разыгрался аппетит, сколько от того, кто в данный момент пробегает мимо. Но охота и еда — совершенно разные вещи. В большинстве случаев мне достаточно лишь ощутить живое мясо на языке. Это не имеет ничего общего с настоящим приёмом пищи. Кстати, моей семье необходимо есть три-четыре раза за день. Наверное, это связано с их размерами.
Не буду ничего говорить о качестве пищи. Не хочу, чтобы меня считали неблагодарной. Они стараются внести разнообразие в моё так называемое питание. Не знаю, для чего это нужно. Вполне довольно того, что тебе и так нравится. Я не особенно ценю перемены, зная, что они редко заканчиваются чем-то хорошим.
Погодите-ка: кажется, я слышу, как папа идёт на кухню, хлопает дверца шкафа — и… Да, совершенно верно: открывается банка! Надо пойти хотя бы взглянуть, что там творится.
Молча усаживаюсь и смотрю в сторону. Я и так знаю, что сейчас случится. Разумеется, это мгновение всегда волнительно, но не настолько волнительно, как в тех случаях, когда папа и не собирается открывать шкаф и щёлкать крышкой банки. Вот тогда я не могу даже усидеть на месте от нетерпения.
Ну а если ходить вокруг да около не помогает, у меня есть волшебное слово, таинственное и прекрасное, которое позволяет мне добиться всего, чего ни захочу. Ещё моя мама им пользовалась — а она, кстати сказать, была самой большой кошкой, какую я когда-либо видела. На моей семье это тоже работает. Это слово — «мяу». Может показаться, будто это и есть то, что обычно говорят кошки, но это заблуждение. Ни одна кошка в обычной жизни не станет говорить «мяу». Для начала говорят «мр-р-рн», и одним этим звуком уже можно выразить многое, а уж «мр-р-хм» вполне достаточно для того, чтобы высказать благодарность за то, что желаемое достигнуто. Конечно, не каждому дано умение извлекать такие звуки с самого рождения, но это приходит с возрастом. То же касается и «мр-р-р», «мм-м», «ми!» — и даже «мм-м-мау», если уж на то пошло. И «мм-м-мёу», и «мм-м-май!». Но вот чтобы «мяу»? Нет, это остаётся в прошлом. Так говорят дети со своей мамой. Это слово из словарного запаса начинающих — а также очень, очень продвинутых, если вы понимаете, о чём я. Стоит немного подрасти — и все твои «мя-я-у» да «мяу-у-у» уже ни к чему не годны, кроме как для общения с человеком. А моя семья — ну да, она состоит из людей, и если я говорю «мяу» или тем более «мя-я-я-я-у», то их сердца тронуты, и они готовы на всё.
Если только они в этот момент не собираются за столом — вот тут даже самое прекрасное «мя-я-я-у-у-у-у!» не поможет. Ну ладно, ладно, так уж и быть. Попытка не пытка.
При этом сами они, когда едят, шума производят достаточно. И говорят много, если время им позволяет. Бесспорно, у всех есть свои способы самовыражения — у моей семьи это шум. Вот только за едой, я считаю, шуметь всё же излишне. Но я стараюсь не вмешиваться, и, если становится совсем уж шумно, незаметно ухожу. Я не реагирую на уровень шума, если только он не означает приближения опасности. Так иногда бывает, в особенности на улице, но истинная опасность даёт о себе знать вовсе не шумом, а, наоборот, его отсутствием. Иными словами, к добыче следует всегда подкрадываться незаметно, иначе она тебе не достанется. Я же не стану громким урчанием предупреждать о своём появлении птицу, за которой слежу. Мне куда важнее хорошее укрытие и умение передвигаться абсолютно беззвучно. Но вы ведь всё это и сами знаете, верно?
Я столь подробно останавливаюсь на этом, поскольку это лишь подтверждает мои догадки относительно того, что еда на столе у моей семьи — мёртвая. То есть всё произошло задолго до того, как они решили поесть, произошло молча, как и положено. Я же вам уже рассказывала, что творится у нас на плите.
Я часто задаюсь вопросом: почему подобными вещами занимается только мама? Никогда не видела, чтобы папа или кто-то из старших стоял у плиты. При этом мама была бы последней, кому я поручила бы такую миссию, — ведь у неё самый приятный голос из всей семьи. Но она и двигается тише, чем остальные. Словно ступая на мягких лапах — если, конечно, сделать некоторую скидку. Люди не очень хорошо воспринимают звуки — до такой степени, что мы можем только удивляться, как они ещё не вымерли с голоду, поскольку способны прогнать топотом и гомоном всё съедобное вокруг задолго до своего появления. Старшие — я их так называю, хотя, по идее, чем ты старше, тем крупнее, а они гораздо меньше мамы с папой, но всё же по-прежнему крупнее меня, — в нашей семье шумнее всех. Возможно, люди устроены по правилу «чем меньше, тем шумнее», и, кажется, тот уровень шума, который способен производить наш младенец, это только подтверждает. Но в то же время это не всегда так — мама же не больше папы, а как раз наоборот — меньше.
Полагаю, это противоречие можно объяснить следующим образом: именно то, что она для своего размера ведет достаточно тихий образ жизни, и выдает в ней прирождённую охотницу.
Подведу итоги: еда — это неотъемлемая часть жизни и может доставлять удовольствие. Но на этом, пожалуй, и всё: жизнь предлагает нам много больше, и, возможно, еда — это всё-таки не самое главное в ней, но уж точно самое прекрасное из всего второстепенного.
Что же тогда самое главное в жизни? Может ли быть так, что никто этого не знает? Самое главное в жизни — это отдых, дорогие читатели. А что же ещё? Отдых — самая приятная форма ничегонеделания, и особую изысканность ей придаёт состояние расслабленного, но по-прежнему внимательного наблюдения за миром. В зависимости от времени дня различают несколько видов отдыха. Лучше всего отдыхается ночью — при том что в эту пору запах отчаянных приключений прямо-таки витает в воздухе. Но не стоит недооценивать и дневной отдых. Впрочем, когда бы вы ни отдыхали, я советую делать это с закрытыми глазами. Не с зажмуренными — просто прикрытыми, так, чтобы в любой момент можно было слегка приоткрыть их, если захочется. Особенно хорошо отдыхается на полный желудок. Разумеется, бывают такие ночи, когда не до этого вовсе, но сейчас не о том.
