Син-Син машет рукой у него перед лицом:
– Дэнни? Кто-нибудь дома?
– Ага. Просто я думал о Лоре.
– С ней все будет хорошо. Хочешь поиграть в карты?
Дэнни не хочет – он бы предпочел следить за дорогой или разгадывать шифровку. Но он рад, что Син-Син снова к нему обратилась.
– Давай.
Девочка вытаскивает колоду и начинает тасовать карты:
– Чур не жульничать, хорошо?
– Я б и не стал – с сестрой-то, – отзывается он.
Син-Син колеблется – в уголках ее губ подрагивает улыбка – и начинает сдавать.
Когда они проезжают Фюмель и поднимаются из долины к Науди, уже снова смеркается. Мотор грузовичка пыхтит от натуги на крутом склоне. Скрежещут передачи. За окном мелькают знакомые приметы: церковь, лесопилка, кафе с выцветшим стареньким пологом. Все меняется – и все остается неизменным. Люди приходят и уходят – но навес над кафе все тот же.
Снаружи сгущается тьма. Птицы ищут ночлег. В каждой тени мальчику мерещится засада. При виде охотника, возвращающегося к старенькому «Пежо» с винтовкой на плече, сердце Дэнни ускоряет бег.
Одолев три последних крутых поворота, караван оказывается на гребне холма, высоко над долиной. От весеннего буйства трав не осталось и следа, скошенная стерня кажется в зимних сумерках почти белой. Раньше Дэнни представлял Науди летом, а теперь вспоминает, как тут зимой. Сырость, сквозняки, никакого центрального отопления. Наледь на окнах спальни, мышиное гнездо в шкафу. Все жмутся перед камином в старом бальном зале. Повсюду горят свечи, разгоняя темноту, а дом кажется одновременно и таинственным, и жутковатым…
Низкие тучи размывают линию горизонта. Караван трясется по проселочной дороге мимо призрачных домиков, что летом сдаются внаем, въезжает в каменные ворота на поросшую травой аллею.
Написанный от руки указатель возвещает: «Bienvenue au Chateau Mysterium» – «Добро пожаловать в шато «Мистериум». Белые буквы на темно-синем фоне выцвели, краска пооблупилась. Син-Син рассматривает вырисовывающееся в темноте неприветливое здание в два с половиной этажа. Часть окон закрыты ставнями, другие зияют на фоне стен темными провалами.
– Ну и домик, чокнуться можно, – морщится девочка.
Роза тоже хмурится, показывая на верхний ряд окон. Самое последнее в дальнем конце здания тускло светится.
– Кто-то забыл свет потушить! – стонет Роза. – Никому и дела нет до чертовых счетов, кроме меня.
– Вы кого-то ждете? – спрашивает Син-Син.
– Да нет, – отвечает Роза. – Тут только мы.
– Может, домоправительница? – предполагает Дэнни, а набат внутри уже бьет тревогу. Мальчик торопливо обводит взглядом остальную часть здания, глубокие тени на углу. Может, «Сорок Девять» знают об их приезде? Может, тот мотоциклист и в самом деле был вчерашним типом из парка, а теперь затаился где-то здесь? Рисковать нельзя. Возможно, по нынешним временам даже в Науди небезопасно.
– Сомневаюсь, Дэнни, что это мадам Дюбуа. Она еще прижимистее меня.
Син-Син кладет ладонь на руку Дэнни. Вот точно таким жестом она привлекала его внимание перед дракой с триадами на холме над Гонконгом. Жестом, говорящим – готовься к неприятностям.
– Не важно, кто там его оставил, этот свет. Кто-то только что его выключил.
7. Когда древности опасны
Перед темным домом наскоро проходит военный совет.
– Никто из вашей семьи сюда не собирался? – спрашивает Дэнни у Беа.
– Non. Тут с самой весны никого не было.
– Сейчас достану ключ. – Иззи шарит вокруг старого цветочного горшка, полускрытого ставнем одного из окон первого этажа. А потом оборачивается на остальных: – Merde[14]. Нету. Кто-то, наверное, нашел и отпер дом.
Син-Син все так же пристально смотрит на окно, за которым только что горел свет.
– По-моему, там было какое-то шевеление. Что это за комната?
– Да просто одна из спален – мы этим крылом почти и не пользовались, – отвечает Роза.
Замора трясет ручку двери:
– Заперто. Дэнни, справишься?
– Не-а. Эти старые замки слишком глубокие – отмычка не достанет.
– Тогда пойдем через черный ход, – решает Дарко. – У кухонной двери все та же уникальная охранная система?
– Это как? – спрашивает Син-Син. Белки ее глаз сверкают во мраке. Послушать Дарко – поневоле подумаешь, что кухонная дверь запирается на какую-нибудь особо хитроумную систему замков – с таймером, например.
– Мы ее подпирали доской изнутри, – поясняет Дэнни.
– Типичный «Мистериум», – добавляет Роза. – Все напоказ!
Оставив Бьорна с Фрэнки охранять подъезд к дому, они обходят здание с другой стороны. Герцог старательно обнюхивает землю, словно выискивая чей-то след.
– Да, небось снова эти гадкие белки, – смеется Дарко. Но пес бежит вперед, огибает угол дома и вместо того, чтобы броситься за белками в лес, решительно взлетает по трем каменным ступенькам, ведущим к двери черного хода.
– Позвольте мне, – предлагает Джои, пробираясь вперед. – Я в этом понимаю.
Он хватает ручку и начинает ритмично и быстро расшатывать дверь.
– Постарайся потише, – шипит сзади Дарко.
– Да уж как могу, – кряхтит Джои.
Дверь так и гремит. Внезапно она поддается, и он, потеряв равновесие, летит вперед. Доска с громким стуком падает на каменные плитки пола.
– Теперь-то они точно знают, что мы здесь, – стонет Роза. – Можно уже и не прятаться. Тогда пойдемте скорей! Разделимся по двое, по трое – а ты, Джои, сторожи у двери.
– И ради бога, осторожнее, – добавляет Замора. – Ну пойдемте, вы двое со мной. Проверим бальный зал и столовую. Это по черной лестнице.
За кухней уходит в темноту длинный коридор. Замора щелкает выключателем – и цепочка пыльных светильников озаряет желтые стены, по которым развешаны рамки с цирковыми афишами и фотографиями знаменитостей. Глаза Дэнни на миг останавливаются на фотографии отца, такой же, какую он хранил у себя в школе: старое изображение в стиле ретро, с горящим канатом. За стеклом время словно застыло, ничего не изменилось. Кроме одного – теперь он, Дэнни, исполнил этот трюк! По крайней мере, вариацию этого трюка. На секунду мальчик встречается взглядом с отцом. «Поговори со мной! – мысленно умоляет он. – Скажи мне, что там за последняя подсказка!»
Остальные уже рассыпались по дому. Из всех концов доносятся перекликающиеся голоса.
