– Наш компьютер пропал, – сообщила она Томашу, когда дозвонилась до него.
– Что? – воскликнул он. Потом, словно осознав смысл услышанного, он рассмеялся. – Извини, я забыл тебе сказать. Я забрал его сегодня утром, чтобы перенести все данные на новый лэптоп. Решил, что настало время апгрейда.
Кася не могла возразить, потому что они обсуждали этот вопрос уже несколько недель, и спросила:
– Так когда он снова будет у нас дома?
– Надеюсь, сегодня. Я позвоню в «Карри» по дороге домой и заберу его, если все готово.
– Хорошо. Надеюсь, ты не возражаешь, если сегодня вечером я приготовлю зразы?
Он довольно вздохнул.
– Kochanie[3], я всегда за то, чтобы ты готовила зразы. Какую кашу ты к ним подашь?
Поскольку слово «каша» звучало очень похоже на ее собственное имя, Кася проворковала:
– Знаешь, это звучит непристойно!
– Я подожду с ответом, пока мы не останемся наедине, – со смехом ответил он.
Кася все еще продолжала улыбаться, когда приехала Оленка с детьми. После раздачи поцелуев, восторгов по поводу новой прически Ани, деланого испуга перед страшным динозавром Антона и нежных объятий с ее полуторагодовалым племянником Феликсом Кася открыла детям заднюю дверь, чтобы они могли строить замки в песочнице, которую Томаш соорудил рядом с игрушечным домиком.
Когда все немного успокоилось, она повернулась к сестре и спросила по-польски:
– Ты слышала о Софи Монро?
– Ты имеешь в виду ее исчезновение? – спросила Оленка, оторвавшись от заварки чая. При росте пять футов четыре дюйма Оленка была заметно более высокой, дородной и смуглой, чем Кася, а поскольку она была на три года старше и на два года дольше прожила в Британии, то считала себя более опытной в местных делах и обычаях. – Думаю, Глин права: она где-то прячется и хочет напугать родителей.
– Это довольно жестоко, ну будем надеяться, что больше за этим ничего не стоит, – со вздохом сказала Кася.
Нарезав лимон, Оленка положила по кусочку в каждую кружку и протянула одну из них сестре.
– Мне очень жаль Хейди, – заметила она. – Вот уж кто не заслуживает наездов от этой девчонки.
Поскольку Кася очень мало знала о семье Монро, она лишь грустно покачала головой.
– Судя по тому, что я слышала, она набрасывалась чуть ли не на всех парней, которые приезжали в кемпинг, – продолжала Оленка. – Ей было все равно, работали ли они там или просто приезжали отдыхать… Очевидно, некоторые гости жаловались на ее поведение. А как бы ты поступила, если бы она стала приставать к твоему мужу или сыну?
Кася признавала, что ей бы это сильно не понравилось.
– Она еще очень молода и, возможно, не понимает и половины того, что делает. Мы тоже многого не понимали в ее возрасте.
Оленка предостерегающе взглянула на нее.
– Нет, не понимали, – настаивала Кася. – Да, мы жили в совершенно другом мире по сравнению с Софи, но ты помнишь то время, когда у нас заиграли гормоны и нам вдруг захотелось мужского внимания?
– Может быть, это правда, но мы ничего уж такого не делали, если только ты не позволяла себе лишнего.
– Конечно, ничего особенного я себе не позволяла. Я лишь говорю, что девочки ее возраста не всегда сознают последствия своих поступков. Но давай лучше поговорим о другом: вы с Глином не поужинаете с нами сегодня вечером? Будет много вкусного.
Оленка наблюдала, как Кася разворачивает стейки.
– Если готовить зразы, они всегда вкуснее на следующий день, – заметила она.
– Знаю, но я собираюсь приготовить их сегодня.
– Вижу, тебе достались лучшие куски.
– Хочешь отбить их? – предложила Кася, доставая молоток для мяса. – Это может улучшить твое настроение.
Оленка невольно улыбнулась.
– Ладно, если быть откровенной, я немного завидую тебе. Не то что я бы поменяла Глина на Томаша, хотя я бы не возражала… нет, нет, я не серьезно, просто ему так повезло с этой работой у Пойнтеров… Вы живете как короли.
Кася коротко усмехнулась.
– Таунхаус в Кестерли едва ли можно сравнить с Букингемским дворцом, и он даже не принадлежит нам. Как и ты, мы платим за аренду, а Томаш получает больше, чем Глин, потому что он работает не на одной работе. Кстати, тебе тоже следовало бы привлечь Глина к музыкальным выступлениям.
В глазах у Оленки заиграли огоньки.
– Могу обещать, что я не разрешу ему публично демонстрировать свои таланты, и да спасет нас господь от его пения.
Игриво подтолкнув сестру, Кася жестом предложила ей отбить мясо и потянулась к телефону.
– Привет, это я, – сказал Томаш. – Мне только что позвонили из «Карри»; судя по всему, компьютер будет готов только завтра, а на кухне в «Морском виде» отключилось электричество. Не имею понятия, сколько времени займет починка, но не думаю, что успею домой до семи вечера. Можно поговорить с Антоном?
Кася, привыкшая к его ненормированному рабочему графику, позвала сына.
– Есть новости о Софи Монро? – спросила она, пока ждали, когда мальчик вернется из сада.
– Не знаю. Я сейчас не в «Голубом океане», но Джимми Пойнтер только что позвонил. Он беспокоится, что если она вскоре не найдется, это может отразиться на бизнесе, особенно если дело получит огласку. Отдыхающие не любят, когда повсюду ходят полицейские.
Кася приподняла брови.
– Думаю, им гораздо меньше понравится, если окажется, что с девочкой что-то случилось и никто не потрудился ее отыскать. Ладно, поговори с Антоном. – Поцеловав сына во взъерошенные темные волосы, она передала ему трубку.
– Извини, Энди, это просто невозможно.
Инспектор сыскной полиции Теренс Голд качал головой с понятным для Энди сожалением, но ей по-прежнему было трудно примириться с его словами.
– Тебе не хуже меня известно, что у нас нет ресурсов для слепой охоты на четырнадцатилетнюю девчонку, которая забрала деньги, компьютер и мобильный телефон…
– …которым она не пользовалась с прошлой среды, – перебила Энди.
– Но она сообщила отцу, что находится среди друзей…
– …которых так и не назвала. Что, если кто-то заставлял ее посылать эти сообщения?
Теренс грозно нахмурился.
– А что, есть какие-то доказательства?
– Нет, но, честно говоря, мне кажется странным, что она прекратила любые контакты.
– Может быть, со своими родителями, но ты еще не говорила с ее лучшей подругой.
– Мы навели справки у мобильного оператора. Ее телефон вообще не использовался с прошлой среды.
