Джулия искренне радовалась за подругу, когда та вышла замуж по огромной любви и уехала в «тропический рай», как она называла Гавайские острова. Никакой зависти не было и в помине. Джулия, пожалуй, даже удивилась бы, если бы ее спросили, не желает ли она оказаться на месте Моники.
Нет, нет и нет. Никогда Джулия не посмотрит на мужа своей лучшей подруги. Моника была даже больше чем подругой детства. Она была сестрой. Родство душ гораздо важнее кровного, считала Джулия.
Родриго уверенно держал руль обеими руками. «Крайслер» замедлил ход, и Джулия с любопытством стала рассматривать красивые старинные здания в испанском колониальном стиле. Казалось, границы времени стерлись, и Джулия оказалась в Гонолулу столетней давности. Картину нарушали лишь автомобили, заполнившие дорогу. Отовсюду раздавались громкие крики, радостные возгласы на незнакомом, но, как показалось Джулии, чрезвычайно мелодичном языке. На улице играла неизвестно откуда доносившаяся музыка, в толпе мелькали загорелые счастливые лица с широкими улыбками. У Джулии рябило в глазах от ярких, разноцветных рубашек мужчин и не менее пестрых платьев женщин, которые контрастировали с блестящими, черными, как южная звездная ночь, волосами.
Джулия завороженно смотрела в окно на проплывавшие мимо нее пальмы, церкви, замки, рынки и многочисленные отели. Родриго молчал, предоставляя Джулии свободу восприятия города. Однако он с интересом наблюдал за реакцией женщины и пришел к выводу, что Джулия ошарашена и поражена знакомством с Гонолулу. Интерес – надежная основа для любви, решил Родриго.
Он не раз замечал, что туристы, впервые увидевшие административный центр Гавайев именно таким – бурным, кипящим, веселящимся и ярким, – позже отказывались верить всему тому, что противоречило первому впечатлению. Они были слепо влюблены в тропический рай.
Через некоторое время Родриго тихо спросил:
– Джулия, вам нравится Оаху?
Он еще спрашивает! Остров ей не просто нравился – Джулия была в абсолютном, если не сказать щенячьем, восторге от всего увиденного. Жаль, что она не могла коснуться рукой старинных стен, пройтись босиком по мощеным дорожкам и отведать в уличном баре коктейль пинаколаду, смесь кокосового молока, рома и фруктов.
– Эй, вы слышите меня?! – громко окликнул ее Родриго. Он наслаждался растерянным видом молодой женщины.
– Это так… – Джулия не могла подобрать подходящие слова, чтобы выразить свое состояние и впечатление. – Это так непохоже на Лос-Анджелес, – наконец сказала она и слегка смутилась наивности своих слов.
Родриго рассмеялся.
– Это уж точно!
– Извините.
Джулия окончательно смешалась. Более того, ей стало почти стыдно оттого, что она показала себя дурочкой перед малознакомым, но таким обаятельным мужчиной.
Родриго расхохотался, и Джулия сползла чуть ниже по заднему сиденью, проклиная себя за глупость и робость и сожалея лишь о том, что она не букашка, способная спрятаться в щели.
– Ох, изви… извините меня, – борясь с очередным приступом смеха, наконец произнес Родриго. – Только не подумайте, что я хотел вас обидеть. Но все американцы, я имею в виду с континента, почему-то считают, что Лос-Анджелес, Нью-Йорк и Вашингтон – центры мироздания, вокруг которого вертятся всякие мелкие пылинки вроде Гавайев.
– Да нет, я вовсе не считаю Гавайские острова пылинкой, – начала оправдываться Джулия, но Родриго не дал ей закончить фразу, потому что снова расхохотался.
Джулия посмотрела ему в лицо, всем своим видом давая понять, что больше не намерена терпеть подобное отношение к себе. Однако всю ее строгость и суровость как рукой сняло, едва она взглянула на веселящегося мужчину. Джулия сама с трудом сдержала улыбку. Не хватало еще потакать его шуточкам и издевкам, решила она и сосредоточила все силы на сохранении строгого выражения лица. При этом лицевые мышцы сводило от неимоверного напряжения.
– Простите… – пропыхтел Родриго, справляясь с собой. – Извините, но вы бы видели себя! В глазах – восторг, рот раскрыт от удивления, на щеках – румянец, а в ответ только – «это не похоже на Лос-Анджелес». Расценивай как хочешь: то ли хорошо, то ли из рук вон плохо! Ну? Как прикажете вас понимать, любезная Джулия?
– Гавайи волшебны.
Родриго притормозил, оглянулся на сидевшую на заднем сиденье Джулию и с удивлением переспросил:
– Волшебны?
Теперь настала очередь смеяться Джулии.
– Я неправильно произнес это слово? – не понимая, что могло вызвать ее смех, спросил Родриго.
– Нет, все совершенно верно, но видели бы вы себя! Брови подняты, в глазах – немой вопрос и улыбки как не бывало! – И Джулия снова беззаботно рассмеялась.
– Просто вы угадали мои мысли, – задумчиво сказал Родриго. – Я с детства считал Гавайские острова сказочной страной. Даже будучи совсем маленьким ребенком и гуляя с грязными мальчишками из соседнего рабочего квартала, я представлял себя Мальчиком-с-пальчик, затерявшимся среди руин старинного замка, а не среди полуразвалившихся трущоб. Да, «волшебно» – это именно то слово, которое соответствует духу наших островов.
– Не слишком ли вы романтизируете родину? – спросила Джулия.
– Гавайи заслуживают много большего. Бог наградил нас всеми богатствами природы: жаркое солнце, лазурное море, фрукты и жизнелюбие местных жителей, – твердо, без тени улыбки ответил Родриго. И резко сменил тему: – Ну что? На первый раз хватит?
– Я бы каталась и каталась до самой ночи, – мечтательно произнесла Джулия.
– Не боитесь переизбытка впечатлений? Предупреждаю, Гонолулу многих надменных американцев сводил с ума.
– Я вовсе не надменная американка, – обиделась Джулия.
– Конечно-конечно, – поспешно согласился Родриго. – Но Гавайи своим бешеным темпераментом заставляют позабыть обо всех принципах. А у вас, как я понял из ваших слов, их предостаточно. Так что работа предстоит немалая. Но, думаю, пара дней – и вы себя не узнаете!
– Сомневаюсь. Мои родители затратили на мое воспитание значительно больше времени.
– Уж поверьте мне на слово. – Родриго побарабанил пальцами по рулю и улыбнулся. – Завтра вы будете умолять меня поцеловать вас.
– Что-о? – Джулия от неожиданности чуть не задохнулась.
– Неужели я стал неразборчиво говорить по-английски? Мне казалось, у меня неплохое для коренного гавайца произношение.
– Завтра я проведу весь день с Моникой и девочками, – сказала Джулия, пытаясь этим упоминанием вызвать в обаятельном наглеце укоры совести.
Похоже, ей это все же не удалось, потому что Родриго по-прежнему лукаво улыбался, глядя на нее в зеркало заднего вида.
– Ну-ну, зачем так нервничать? Я же не сказал, что собираюсь идти у вас на поводу и потакать всем вашим прихотям. Я лишь сказал, что вы будете меня об этом просить. Если вы стыдитесь своих желаний… – Родриго помолчал несколько секунд и добавил: – Так и быть, завтра я не стану вас целовать. Подожду, пока вы станете воспринимать любовь как законный, естественный спутник мужчины и женщины. Надеюсь, это случится скоро.
