В самом деле, Дастин очень похож на нее.
6
В пятницу Дастин, как обычно, играл в теннис со своим другом Патриком. Игра не доставила ему удовольствия, сердцем и душой Дастин был с Грейс. Выиграв не без труда очередной сет, он подошел к сетке и предложил:
— Патрик, давай закончим, у меня сегодня что-то нет настроения играть. Я хотел поговорить с тобой кое о чем.
— Что случилось, Даст? — спросил Патрик, когда они оказались в душевой комнате. — Это не о той лапочке, которая была у тебя, когда я влез к тебе со своими глупостями?
— Нет, ты здесь ни при чем. Это связано с моей работой. Я не могу сказать тебе всего, но если коротко, то мне не нравится, как у нас ведется одно дело.
Дастин был в корне не согласен с планом команды адвокатов, работавших по делу Хардинг. Поскольку многое свидетельствовало о виновности их подзащитной, они решили вести основное наступление на личную жизнь полицейского, расследовавшего это дело, и таким образом переключить внимание присяжных с Хардинг на него. Адвокаты считали, что тогда у них появится шанс выиграть дело.
— Ты ведешь это дело? — спросил Патрик.
— Не совсем. Это одно из дел конторы.
Дастин все еще надеялся, что его включат в команду адвокатов, защищавших Хардинг. Пока этого не произошло, хотя он много работал по этому делу. Несмотря на несогласие со стратегией зашиты, Дастин понимал, что в случае успеха этот судебный процесс обеспечит ему взлет карьеры.
— Если клиент не твой, значит, и проблема не твоя, — ухмыльнувшись, сказал Патрик. — Как я понимаю, дело ведет один из основных компаньонов вашей фирмы? Тогда тебе тем более не надо высовываться со своей критикой. Никогда не кусай руку, дающую продвижение по службе и… партнерство.
Дастин чертыхнулся. Он знал, что Патрик прав. И все же… До воскресенья оставался всего день, скоро он увидится с Грейс. Может, она посоветует что-нибудь дельное в связи с его дилеммой?
Дастин вдруг осознал, что считает часы, когда сможет оторваться от этой тупиковой ситуации и побыть наедине с Грейс.
Грейс сидела за ресторанным столиком напротив своей матери и спрашивала себя, зачем примчалась в Лондон, зачем согласилась встретиться? Пробиться сквозь броню профессора Элизабет Мортон и добраться до женщины, которая скрывалась под ней, было практически невозможно. Грейс перестала даже пытаться.
Их разговор крутился в основном вокруг археологических находок матери, о научных планах отделения престижного университета, в котором она работала, а также о несомненных достоинствах Альберта Пайна.
Предположение Грейс, что ее мать, возможно, состоит в любовной связи с этим профессором, переросло в уверенность. Но Грейс больше поразило то, что ей это безразлично. Она была настолько озадачена своей реакцией, что не заметила, как ее мать неожиданно сменила тему разговора.
— …Сказать, почему я просила тебя приехать. Я, разумеется, всегда рада встретиться с тобой, но сейчас так занята… Несколько недель назад я говорила с твоим отцом… Он звонил мне из Варшавы… или это был Берлин?
Грейс улыбнулась, слушая расплывчатую болтовню своей матери. Она знала, что в конце концов Элизабет дойдет до сути. Ее мысли снова вернулись к роману матери. Первая ли это ее внебрачная связь? Вряд ли, она слишком спокойно ведет себя. Как она, Грейс, прожив двадцать восемь лет, не знала, что брак ее родителей далек от идеального? А может, подсознательно, она всегда догадывалась об этом?
У Грейс едва не вырвался горький смех. Ответ был прост: она так редко видела своих родителей, что они могли устраивать в доме оргии, и она бы ничего не знала об этом.
Но в одном Грейс была уверена: если у нее будут дети, она будет воспитывать их сама — никаких нянек и воспитательниц. И у них будет отец, которого они смогут видеть в доме каждый день. Грейс готова была скорее отказаться от семьи, чем обрекать своих детей на холодное детство, которое пережила сама.
Может, именно поэтому она с головой ушла в работу и не обращала внимания на все остальное? Эта мысль испугала ее. Возможно, она боится, что совмещение карьеры с семьей плохо скажется на последней?
Мысленно оглядываясь назад, Грейс подумала, что единственное время, когда у нее была настоящая семья, это когда она ездила на летние каникулы к своей…
— …Бабушка Кетти, дорогая. Надеюсь, ты помнишь, что я говорила тебе об этом?
Вздрогнув при имени человека, о котором она только что думала, Грейс пробормотала:
— Прости, мам, я не расслышала, что ты сказала.
Элизабет раздраженно постучала пальцами по столу.
— Я сказала, что, когда твой отец звонил, он напомнил мне о наследстве твоей бабушки.
— Наследстве?
— Да. Ничего особенного, всего лишь большой старый дом под Бристолем. Когда бабушка умерла, ты была еще маленькой, поэтому он все это время находился под нашей опекой.
— Мам, я давно совершеннолетняя, ты не считаешь, что вы давно должны были сказать мне об этом?! — возмутилась Грейс.
— Не надо волноваться. Мы с твоим отцом хорошо распорядились им, наняли фирму, и они удачно сдавали дом. Но недавно твоего отца известили, что глава этой фирмы уходит на пенсию, и поэтому мы решили, что пора тебе самой заботиться о своем наследстве. Этот дом отнимал у нас слишком много времени все эти годы.
Грей была потрясена до глубины души. Она даже не подозревала, что бабушка оставила ей свой дом. Принимая от матери бумаги и связку ключей, Грейс ликовала: дом бабушки теперь принадлежит ей! Единственное место на земле, где она была счастлива.
Уже в поезде Грейс вдруг подумала о том, что, хотя она и является владелицей дома на западном побережье, работать ей скорее всего придется в Лондоне.
В воскресенье Дастин и Грейс освободились лишь во второй половине дня и поэтому смогли выехать из Бирмингема только под вечер. Всю дорогу до зоны отдыха Дастин думал о том, как начать разговор с Грейс о своих проблемах. Он перебрал в уме разные варианты, но ни на одном так и не остановился.
— Да или нет?
Вопрос Грейс вывел его из задумчивости.
— Извини, я немного отвлекся. О чем ты спросила?
Она похлопала его по колену.
— Я рассказывала, зачем моя мать просила меня приехать в Лондон.
Дастин слушал Грейс вполслуха, не переставая думать о своей проблеме. К тому времени, когда они добрались до места и администратор проводил их в роскошный коттедж, нервы Дастина были на пределе. У него скрутило желудок, голова разрывалась от боли. Он прекрасно понимал, в чем причина этих недомоганий, но все-таки решил не обсуждать с Грейс свои рабочие дела. Незачем сваливать на женщину свои проблемы и выставлять себя перед ней нерешительным и слабым. Грейс приехала сюда с любовником и ждала от него совсем другого, тем более что в кегельбане он надавал ей кучу соблазнительных обещаний.
