Ознакомительная версия. Доступно 5 страниц из 24
Исторический центр Орана с археологическим музеем, здание древнего театра, Cathedrale де Sacre Coeur — французский кафедральный собор — все эти памятники культуры прекрасно сохранены и отреставрированы. Но самым величественным зданием города по праву считается символ свободы Орана — Великая мечеть, которую в 1796 году построил Бей Мохаммед Эль-Кебир в честь освобождения города от испанского ига. Неподалеку находится Пале-де-ла-Культура — дворец, в котором проводят все значительные торжества в городе, Большая синагога и древний замок Каср-эль-Бей. Попробуй все запомни!
— И все-таки, как ты оказался на том базаре? — осмелев и немного привыкнув к Жорику, спросила я.
— Я следил за тобой, — Жорик скорчил рожу и сделал «страшные глаза».
— Я серьезно!
— И я серьезно.
Видимо, у меня было очень уж удивленное лицо. Жорик рассмеялся:
— Это правда. Мне было скучно одному. Вот я и ходил повсюду за вами.
— Вот чудак. Сразу бы сказал…
— Не хотел мешать, мало ли, может, вам не до меня.
— Все равно. Можно было спросить, — я пыталась разобраться и понять этого парня.
— Поставь себя на мое место, — предложил он. И я честно попыталась. Да, пожалуй, я бы тоже на его месте не решилась надоедать.
Пока мы с Жориком глазели на стены древнего замка, мама разговорилась с несколькими женщинами в халках. Они были похожи на больших белых нахохлившихся птиц, сидящих на бортике фонтана. Мама торопливо совала в робко протянутые руки мелочь.
— Мадам, америкен! — Несколько молодых арабов, одетых по-европейски, застыли в восхищении: богатая американка сорит деньгами.
— Мадам русская, — гордо ответила мама. Арабы загоготали.
— Русиш швайн! — коверкая немецкий, заявил один из них.
— Сам ты свинья! — парировала мама и пошла прямо на ухмыляющихся мужчин. Арабы замолчали и расступились, пропуская ее.
Однажды мы зашли в кафе-мороженое и заказали по наполеону. Ничего особенного — простой пломбир, а в середине немного варенья. Столики высокие, за соседним устроилась совсем юная длинноногая алжирка. Она стояла рядом с нами, распахнув свое бесформенное одеяние, под которым оказались: мини-юбка, легкая красная кофточка и босоножки на высоченных каблуках. Девушка с удовольствием ела мороженое, забыв на время о законах и нормах приличия, вынуждавших ее закрываться от людских глаз.
— Мам, как ты думаешь, за нее сколько заплатили? — шепотом спросила я, когда мы вышли из кафе.
— За кого?
— За эту девушку, которая с нами рядом мороженое ела. Она красивая?
— Не знаю! — отрезала мама, но, пройдя несколько метров, сказала неожиданно: — И не дай тебе бог с иностранцем связаться! Жорик тактично промолчал.
В Оране мы пробыли почти неделю, конечно, накупили всякой всячины и вкусностей, которых в нашем поселке было не достать, покупали не только для себя, но и для тех, кто остался в поселке, заказывали много, у мамы был длинный список. Постепенно к нам присоединились и Юля с мамой.
С Жориком было здорово. Он у нас был вместо гида, все время что-то рассказывал, он много знал из истории города и страны. Я запомнила почему-то, как после объявления независимости в Оране началась жуткая резня. Алжирцы уничтожали европейцев и евреев, за четыре дня население города сократилось почти вдвое, европейцы бежали во Францию или кто куда успел.
Еще Жорик узнал откуда-то о том, что название города якобы переводится как «два льва», оказывается, существует такая легенда о том, что давным-давно на город напали львы, и их было так много, что людям пришлось сражаться с ними и истреблять поголовно. Последние два льва были убиты на горе, на окраине, она и сейчас называется «львиной». Мы видели каменные статуи двух львов, они считаются символом Орана.
Оранская неделя пролетела незаметно. Но если с Жориком все наладилось, то с Аленкой — совсем наоборот. Она перестала со мной разговаривать. Сначала меня это забавляло, но ее демонстративное молчание в конце концов стало раздражать. Если ей так нужен был Жорик, то и брала бы его себе. А так, что же она думала? Что он будет сопровождать ее по магазинам, что ли?
А сам Жорик, между прочим, почти все время проводил со мной, а как поехали обратно, сел с сестрой, отвернулся к окну и не обращал на меня никакого внимания всю дорогу. Юлька тоже с удивлением смотрела то на меня, то на него. Даже шепнула: «Вы что, поссорились?» Да кто с ним ссорился? Делать мне больше нечего?! А вдруг они с Аленкой поругались, и поэтому он со мной гулял, чтоб Аленку позлить?! Нет!
Но ведь у нас ничего не было. С чего же я вдруг решила, что он… что я ему нравлюсь…
Я быстро взглянула на Жорика, он по-прежнему пялился в окно, а может, спал. Нет уж. Спасибо ему, конечно, помог, даже, можно сказать, спас. Но хватит о нем. У меня, между прочим, есть Венсан!
Так и представляла себе, как выхожу из машины, а Венсан видит меня из своего окна…
Но в дороге меня сильно укачало, так что, когда мы наконец приехали, я выбралась из машины и побежала домой, никому не сказав «до свидания».
Глава 8
Праздник
Чего только в голову не взбредет от скуки!
Мы с Юлькой, например, придумали организовать домашний театр. А что — ничего сложного. На контракте полно детей. И все с удовольствием примут участие. Можно разные спектакли ставить, несложные, сказки, например, или даже самим что-нибудь сочинить. Пока мы обсуждали план действий, обдумывали будущий репертуар и составляли списки актеров, моя мама, понаблюдав за нами, заявила:
— Мы будем готовить концерт.
— Зачем?
— Не зачем, а к чему, — поправила мама, — к Дню независимости. Как потом выяснилось, мама уже организовывала детские утренники на 23 Февраля, 8 Марта и на Пасху.
Времени оставалось мало, и мамино решение особого энтузиазма не вызвало. Но ее это не остановило. Начались репетиции. Роли она распределила очень быстро.
— Я! — крикнул Нурик. — Я знаю стишок!
— Молодец! — похвалила мама. — Какой стишок?
— Про коня!
— Отлично.
— Согласен.
— Наташа? Ты споешь или станцуешь?
Наташа неожиданно заартачилась. Она почему-то сказала, что не станет выступать, и все тут. После этого Наташа расплакалась и хотела убежать домой, но мы ее общими усилиями уговорили остаться. Мама совершенно серьезно попросила Наташу помочь, потому что сама она не справится. Наташа согласилась.
— А я буду Петрушкой, — сказал Сережа, — я раньше в детском саду был Петрушкой. Буду петь и танцевать.
Ознакомительная версия. Доступно 5 страниц из 24
