Она прекрасно понимала, что ему просто-напросто хочется уложить ее в постель, и если быть честной, то мысль о допустимости подобного развития событий не раз приходила ей в голову. Когда Гарт находился рядом, в ней возникало волшебное, сладостное томление. Рори еще ни разу не была близка с мужчиной и потому не совсем понимала, что с ней творится: она могла только, догадываться, насколько чудесные переживания дарит интимная близость, раз уж мужчины тратят порой на это свои последние деньги.
Рори также не могла не признать, что днем, на берегу океана, она была на грани того, чтобы уступить соблазну. К счастью, в тот раз ничего не произошло, иначе это было бы огромной ошибкой.
На следующий день, ранним утром, перед тем как сесть в дилижанс, Рори задержала взгляд на строении, в котором находилась камера для преступников.
«Прощай, Гарт Фрейзер, – грустно подумала она. – Приятно было с тобой познакомиться».
Придя в себя, Гарт сел на нарах и недоуменно огляделся. За три дня пребывания в Бакмане он каждое утро просыпался на новом месте, и вот теперь, черт возьми, его угораздило очутиться в каталажке!
– Ну что, очнулся наконец? – донесся до него грубый голос.
Н-да… И это вместо того, чтобы пожелать ему доброго утра. Как видно, популярности в этом городке он не добьется.
– Доброе утро, шериф. По какой причине я нахожусь под замком?
– По причине нарушения порядка.
– Вы имеете в виду потасовку в «Гроте»?
– А ты как думаешь?
– Шериф, но ведь не я начал драку. Макгилл намеревался выстрелить в Пэдди О’Трейди.
– У меня есть свидетель, который утверждает обратное.
– И кто же это?
– Мо Бакман, хозяин салуна. – Шериф недобро усмехнулся.
– Бакман? Та же самая фамилия вроде бы и у вас?
– Верно. Мы с Мо двоюродные братья.
– Да, хорошенький расклад! Но ведь в салуне находились и другие посетители, и они видели, что произошло.
– Неужели? Однако Мо был единственным, кто дал показания.
– В мою пользу может свидетельствовать Рори О’Трейди.
Шериф снова фыркнул:
– Чего стоит слово какой-то шлюхи по сравнению со словом мэра города?
– О, так, значит, Мо еще и мэр? – Брови Гарта поползли вверх. – Ну тогда на справедливый суд тут рассчитывать не приходится.
– Это как сказать, сынок. В сущности, именно Мо основал Бакман: он открыл здесь свой салун, и не успели мы глазом моргнуть, как вокруг заведения вырос целый город. – Шериф подошел к решетке и стал отпирать замок. – В общем, Фрейзер, я даю тебе шанс. В твоем распоряжении час на то, чтобы убраться подальше: от тебя здесь только одни неприятности. – Вручив Гарту ремень, кобуру и шляпу, шериф указал на дверь. – Если по истечении этого срока я опять увижу твою физиономию, то тогда отправлю тебя в настоящую тюрьму.
– Но ведь подозреваемый не считается виновным, пока его вина не доказана в суде…
– Считается, не считается… Послушай, Фрейзер, не испытывай моего терпения. Или тебе мало проблем, которые ты уже создал себе своим поганым языком? Давай, проваливай!
– Что ж, как только я попрощаюсь с семейством О’Трейди, я с превеликой радостью покину ваш гостеприимный город.
Шериф равнодушно пожал плечами:
– С этим ты уже опоздал, парень: беспокойная семейка укатила отсюда на утреннем дилижансе.
– С чего это вдруг?
– А с того, что мой кузен вышвырнул кое-кого на улицу.
– То есть он запретил Рори работать у него?
– Да, запретил. А еще он запретил ее вечно пьяному папаше появляться в салуне.
– И Рори не оставила мне никакой записки?
– Фрейзер, ты, может, решил, что у меня здесь почтовая контора? Давай, двигай отсюда, пока я не передумал!
Поняв, что от шерифа он все равно больше ничего не добьется, Гарт вышел на улицу и первым делом отправился к местному телеграфисту. В день прибытия в Бакман он послал брату Клэю телеграмму, в которой известил о своем местонахождении, и теперь из ответа узнал, что их брат Коулт тоже едет в Калифорнию и, мало того, по дороге, будучи в Нью-Мексико, он женился на какой-то девице.
Шагая в сторону конюшни, Гарт не мог сдержать улыбки. Судя по всему, та девушка была незаурядной личностью, если уж сумела затянуть его брата под венец – ведь Коулт всегда был не менее свободолюбивым, чем он сам.
Только тут Гарт осознал, как сильно он соскучился по брату. Кроме того, ему очень хотелось познакомиться с новой родственницей. Быть может, ему стоит вернуться к Клэю и дождаться, когда туда же прибудут Коулт и его жена?
Нет, вряд ли. Глупо поворачивать обратно после того, как он забрался так далеко. Год назад Гарт уже отправлялся в Сакраменто, однако вернулся, чтобы помочь Клэю построить дом, и провел зиму вместе с ним и его женой Бекки. Пока у него имеются пятьдесят долларов, выигранных накануне, лучше всего поскорее добраться до золотого прииска и начать работать, пока не наступили холода. Придя на конюшню, Гарт вывел из стойла своего верного Бутса и присел на кипу сена с намерением определить по карте дальнейший путь; однако, сунув руку в нагрудный карман, он обнаружил, что тот пуст. Гарт пошарил в других карманах – карты не было! Хорошо хоть, что он не поленился спрятать выигрыш за голенище сапога. Гарт тихо выругался. Выходит, шериф его обчистил! Даже удивительно, что этот сукин сын не догадался прибрать к рукам и его револьвер.
Ну что ж, ладно… Карту он все равно рисовал по памяти и без труда сделает это опять, но если какой-нибудь бесчестный человек, назначенный шерифом, вознамерится завладеть участком, то ничего из этого не выйдет. Он никому не позволит отнять у него прииск дяди Генри!
С такими мыслями Гарт оседлал Бутса, выехал из конюшни и через несколько минут покинул пределы Бакмана.
Глава 5
На старом указателе, возвышавшемся у въезда в город, виднелась полустертая надпись: «Надежда».
Проехав по улице, дилижанс остановился напротив торговой лавки, и возница, спрыгнув с козел, открыл дверцу и сообщил:
– Ваша остановка.
– Нам нужно… в Тьерра-де-Эсперанса. – Рори с трудом выговорила испанские слова.
– Нуда, по-нашему – Земля Надежды, – объяснил возница. – Это и есть то самое место. Со временем здешние жители отказались от мексиканского названия и теперь именуют свой город просто «Надежда».
В этот момент к дилижансу подбежал церковный служка и протянул вознице запечатанный пакет.
– Буэнос диас, сеньор Чарли, – звонко произнес мальчик.
– Привет, Педро. – Возница бросил пакет сидевшему на козлах напарнику, который ловко поймал его и убрал в холщовый мешок, лежащий у него в ногах.
