Нет уж, только не сегодня!
От этой мысли на лице Гоноры появилась улыбка. Она часто убегала на пустошь против воли Калума, и он ни разу не узнал о ее неповиновении. Ей пришлось научиться незаметно проскальзывать мимо него, зато не потребовалось учиться убеждать, что она занята важными делами – он никогда не обращал на это внимания. Эти тайные вылазки помогали ей сохранить рассудок и давали ощущение независимости, о которой она так мечтала, хотя и знала, что этого ей никогда не добиться.
Она обещала самой себе, что и после свадьбы ничего не изменится. Прогулки помогали ей сохранить в душе искру отваги и надежды.
Гоноре нужно было попасть в конюшню. Она спрятала там кое-какую одежду – шаль, плащ, чтобы иметь возможность незаметно взять их и уйти хоть на целый день. К несчастью, воины буквально окружили конюшню, поэтому ей пришлось вести себя предельно осторожно и прятаться, пока не наступит подходящий момент.
Гонора украдкой пробралась наружу, хотя можно было и не скрываться – все внимание было обращено на готовившихся к сражению воинов, – и спряталась в тени деревьев. Серое, нависающее над головой небо делало тени еще гуще, и прятаться было легче.
Гонора смотрела, как ее муж садится на коня. Он был настоящим воином. Палаш он привязал на спину, кинжал в ножнах висел у него на поясе, боевой топор свисал с седла. Он заплел свои длинные темно-каштановые волосы в две толстые косы. Лицо было суровым и непреклонным. Каван был готов сражаться насмерть, если в этом возникнет необходимость, и от этой мысли Гонору охватил озноб.
Ее муж определенно ничего не боялся, а она боится всего на свете. Как она сможет стать такой женой, на которую он рассчитывал?
Воины уехали далеко, и тогда Гонора вышла из своего укрытия и поспешила в конюшню, чтобы забрать плащ и закутаться – осенний воздух холоден. Она уже собиралась идти на пустошь, но тут над ней нависла тень, и Гонора понадеялась, что небо не сделалось еще темнее и не пошел дождь.
Она повернулась, ахнула и застыла на месте.
Почти вплотную к ней стоял муж – широко расставив ноги, подбоченившись и глядя на нее пылающими темными глазами.
– И что ты, по-твоему, делаешь?
Гонора буквально оцепенела от неожиданности, но все же собралась с силами и спросила:
– Ты же уехал вместе со своими людьми!
Он едко рассмеялся:
– Ты меня недооцениваешь, жена.
Она медленно покачала головой и спросила:
– Но как?..
Каван наклонился, прижался щекой к ее щеке и сделал глубокий вздох:
– Твой аромат не спутать ни с чем.
Она готова была расплавиться, прижавшись к нему, но тут он слегка прикоснулся к ее губам и прошептал:
– Ослушайся меня еще раз – и ты пожалеешь об этом.
Гонора отшатнулась, инстинктивно прикрывшись рукой.
Каван с неожиданной осторожностью взял ее за руку повыше локтя, нежно провел пальцами до покрасневшего запястья и ласково сомкнул на нем пальцы.
– Что случилось?
Она растерялась. Говорить ли мужу правду? Поверит ли он ей? Или же Каван встанет на сторону отчима? Не зная, как ответить, боясь и сомневаясь, она солгала:
– Да это я на кухне.
Кажется, он поверил, хотя и не спешил отпускать Гонору.
– Еще раз напоминаю – не уходи из замка.
– Но почему?
Каван язвительно рассмеялся, и Гонора пожалела, что не придержала язычок.
– Ты меня допрашиваешь?
– Нет, милорд…
– Каван!
Гонора съежилась от резкого окрика.
– Каван, прошу прощения. Нет, я не допрашиваю, но мне так нравится гулять там, и я надеялась…
– Только не сегодня, – перебил он и, к удивлению Гоноры, начал объяснять: – Племя варваров, напавшее на наших друзей с юга, могло отправить отдельные шайки и на наши земли. Я не хочу, чтобы тебя взяли в плен. Оставайся в замке до моего возвращения.
– Я понимаю. – Она действительно поняла. Каван обязан приглядывать за членами клана.
– И сделаешь, как я прошу?
Он попросил, а не потребовал, и это удивило ее еще сильнее.
– Да, Каван, я сделаю, как ты просишь.
– Отлично. Значит, мне не придется тревожиться за тебя.
Он повернулся и уже пошел прочь, но вдруг остановился и глянул на Гонору с таким видом, словно его терзает какая-то мысль.
Она тут же подошла к мужу и не задумываясь ласково положила руку ему на грудь, желая успокоить:
– С тобой все хорошо?
Ей почудилось, что глубоко в груди у него что-то рокочет. Каван снова прижался щекой к ее щеке и шепнул:
– Мне нравится, как ты пахнешь.
Резко повернулся и так быстро пошел прочь, что сено, рассыпанное на полу конюшни, взвилось в воздух. Гонора смотрела ему вслед как сквозь дымку. Ей потребовалось несколько минут, чтобы взять себя в руки, но щеку по-прежнему покалывало, а на губах потрясенной девушки появилась улыбка.
Она прижала пальцы к губам, потом погладила себя по щеке. Гонора закрыла глаза, наслаждаясь жаром, возникшим в кончиках пальцев. Чей это жар, ее или его?
«Мне нравится, как ты пахнешь».
А она думала, что он ничего не замечает, и уже решила, что напрасно тратит время, пользуясь благовониями. А он заметил, и ему нравится.
Несмотря на замешательство, Гонора продолжала улыбаться. Улыбка возникла откуда-то из глубины души, и долгое же время для этого понадобилось! Гонора не могла вспомнить, когда она с таким удовольствием улыбалась в последний раз.
– Что ты здесь делаешь? Тебе приказали оставаться в замке!
Знакомый сердитый голос мгновенно стер улыбку с губ Гоноры. Ее охватил страх. Но Гонора быстро нашла объяснение, держась подальше от отчима.
– Я хотела пожелать моему мужу удачи в бою.
– Ну наконец-то ты хоть что-то сделала правильно, – буркнул Калум, и это прозвучало как обвинение.
– Мне нужно заняться делами, – произнесла Гонора, ускоряя шаг – она стремилась убраться подальше от Калума прежде, чем он скажет или спросит что-нибудь еще или надумает ударить ее.
– Смотри у меня, работай хорошенько! – прокричал он, когда Гонора уже вышла из конюшни.
Раньше Гонора встревожилась бы, услышав обвинения отчима, и со страхом ждала бы, что он сделает, но сегодня все изменилось. Сегодня она думала о своем муже, особенно после обеда. Пошел легкий дождь. Гонора сидела в мастерской и шила для Кавана рубашку.
И только тогда до нее дошло значение его слов: «Отлично. Значит, мне не придется тревожиться за тебя!»
Ее муж тревожится за нее! Последним человеком, который искренне за нее беспокоился, была мама, и Гонора давно забыла, каково это, когда ты кому-то небезразлична. Может быть, муж тревожится за нее только потому, что она его жена и это его долг, но он все равно беспокоится, и Гоноре кажется, что она ему небезразлична. Может быть, он к ней по-своему привязался.
