Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 53
Анна обернулась ко мне, и я решилась.
— Анна, а как ты там, в тех местах оказалась?
Она улыбнулась, как будто давно знала, что ее спросят об этом, начала рассказывать. И тут начался странный эффект. Ребята нас не слышали, а я была здесь, сидела за рулем, и одновременно в другом времени, в другой жизни.
— Несколько лет назад, в Москве…
Я хотела перебить Анну, уточнить, сколько лет назад и, вообще, откуда она родом. Но не смогла. Пространство вокруг меня сместилось, и по волне голоса я оказалась в прошлом Анны.
— Наташа, она такая надежная… Она имела идеальный размер тела для любимой жены в России…
* * *
Наталья имела идеальный размер тела для любимой жены в России — пятьдесят четвертый. Сегодняшним субботним утром она позволила себе поваляться в кровати до одиннадцати часов и теперь крутилась в маленькой кухне, готовя обед, а заодно и ужин.
Десятилетний Вовчик, навалив в бордовый борщ полпачки майонеза, развозил в тарелке широкие круги большой ложкой. Отец Вовчика, имеющий честь быть мужем Натальи, тоже сидел за столом и делал вид, что его не тошнит от запаха еды, а холодную бутылку пива у лба он держит случайно.
Наталья, поправив длинноватый рукав халата, высыпала в утятницу приправы из трехлитровой банки, замерла на секунду и оглянулась на бледного мужа.
— Паша, чего это брат мой даже к обеду не поднялся, вы опять вчера сильно надрались?
Павел, повернув нос к открытой форточке, вдохнул зимний, с запахом снега, воздух, сощурился на яркое солнце и, сглотнув перегар, «бодро» ответил:
— Че, Наташ, все нормально. Припозднились немного, а так… не перебрали.
Наталья, сморщившись, недоверчиво наблюдала за попыткой мужа объясниться.
— Вы во сколько, Паша, приехали-то? В три?
Вовчик, равномерно размазав майонез по тарелке, попробовал борщ и отодвинул тарелку от себя.
— Они, мам, с дядей Гришей утром приехали.
Папочка поперхнулся, мать заинтересовалась и перестала резать хлеб.
— А еще они, мам, утром тетю какую-то с собой принесли, маленькую такую.
Мамочкино лицо менялось на глазах, Вовчик даже заволновался и решил ее успокоить:
— Они, мам, ее в дяди-Гришину комнату положили.
Папа смотрел ровно перед собой, на розовое пятнышко на кухонном столе.
Наталья тихо сказала: «Ага», метнула хлеб в раковину, нож в хлебницу и чеканным шагом двинула свое не хлипкое тело в длинный коридор, к дальней комнате.
Не теряя времени, Павел достал из холодильника еще одну бутылку пива. Потом Натаха, конечно, станет ругаться и клеймить его, но будет поздно. Пиво будет плескаться в животе, поднимая настроение.
Сначала она постучала не очень громко, согнутым пальцем. Молчание. На стук кулака тоже не ответили… Тогда она рассердилась.
— Гришка! Открывай, твою мать!
Наталья грохнула по двери ногой, в замке хрустнуло, и дверь раскрылась. Гриша, любимый брат, спал сиротой казанской, по-детски притянув ноги к животу, на матрасе, кинутом на пол, под тоненьким пледом.
На кровати сидела тощая прыщавая девица и со спокойным интересом смотрела на Наталью.
Девица была страшненькая, но, во-первых, вопреки ожиданиям Натальи, одета, а во-вторых, ноги у девушки были перебинтованы. Сквозь бинты проступала кровь.
Сзади Натальи тихо вздохнул Павел, подтолкнул жену в комнату и закрыл за собой дверь. Сделав глоток пива из бутылки, он протянул руку и хотел что-то сказать, но сказала девушка.
— Меня зовут Анна.
Голос у нее был удивительный. От этого заморенного существа ожидался писклявый дискант, а прозвучал низкий, глубокий голос.
Григорий открыл глаза и посмотрел на Павла:
— Мне это не приснилось?
Павел печально констатировал:
— Не-а, тут она.
Наталья села в кресло, поправила халат на мощной груди, показала мужу пальцем, где ему сесть, то есть на хлипкий стул, и, посмотрев в окно, разрешила:
— Давайте, мальчики, докладывайте.
Павел осмотрел свои домашние тренировочные штаны, потолок, рельефный силуэт жены.
— Мы, Наташ, из казино ехали. — Павел тоскливо заглянул в горлышко пустой бутылки. — Устали немного, соображали слабо.
— Во сколько?
— Соображали?
— Ехали!
— А… утречком. В полдевятого… Заворачивали к булочной, ты ж вчера вечером велела хлеба купить, когда мы погулять отпросились, мы ж помнили. Ну, заворачиваем мы к булочной, а там дорога не чищенная, по тротуару сугробы, а Гришка за рулем.
— Короче.
— Ну, чего? А эта идет. Скользит по тротуару. Где тротуар, где дорога, не понятно, а эта… девушка, скользит. И под машину. Мы ее немного протащили, там снег вчера подтаял, а сегодня с утра острый. У тебя есть новые колготки?
— Паша, куда ей мои колготки? На голове завязывать?
Двери в квартире были массивными, маленькому Вовчику было плохо через них слышно, и он тихо нажал на дверную ручку. Мама на поворот ручки отреагировала сразу.
— Вовчик, быстро на кухню! Доедай борщ!
Голос мамы свободно пробивал толстые двери, и Вовчик был уверен, что ее слышат соседи как сверху, так и снизу.
— Я понял, мам. — И он пошел играть на компьютере.
Наталья опять вздохнула всей грудью, но халат выдержал.
— Значит, пьяные-то, пьяные, а то, что за наезд в таком виде можете сесть года на три, все-таки сообразили.
Григорий одевался, сидя на матрасе, и оправдывался:
— Нет, Наташ, не в этом дело, жалко ее стало. Лежит около машины как цыпленок, не плачет, и вот так вот, — Григорий изобразил хватку мелкой птицы, — портфель свой лапками держит.
— У нее перелом?
— Слава богу, нет, но ноги мы ей ободрали здорово.
Девушка на кровати по-школьному тянула вверх правую руку, придерживая локоть левой.
— А можно? Можно мне руки помыть? А то они меня в машину засунули, сюда привезли и все говорили, говорили, а что я просила, не расслышали.
Наташа подошла к ней ближе.
— Ты, наверное, испугалась?
— Нет.
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 53
