– Давай ешь, – уговаривала Юлианна. – Тогда вырастешь большой.
– Такой большой, как ты? – спросил мальчик.
Мадам Жилу позволила себе хохотнуть:
– Нет, таким большим ты не вырастешь.
Ее слова сухими комочками рассыпались по столу. Мадам Жилу поднялась. Отставив тарелку, она подхватила под мышку бухгалтерские книги.
– Мадам Жилу, – робко заговорила Юлианна. – Я хотела спросить, знаете ли вы, когда начнутся занятия по французскому языку. Ведь все девушки, которые устраиваются работать за границей как au pair, ходят на курсы, правда же?
– Вот как? Впервые слышу. Странный, по-моему, порядок! Откуда ты возьмешь время, чтобы ходить на курсы, когда ты должна работать у нас полный рабочий день?
– Это всего лишь несколько часов в неделю. Кажется, с шести часов вечера.
– Гийом ложится спать только в восемь.
– Да, я знаю, – сказала Юлианна.
Воцарилось молчание. Обе глядели друг на друга. Мадам Жилу стояла, зажав под мышкой бухгалтерские книги. Книги были тяжелые. Она подставила бедро.
– В таком случае, устраивайся сама как знаешь, – подвела черту хозяйка.
Юлианна кивнула и принялась убирать со стола, за мадам Жилу захлопнулась дверь. Гийом залез на диван смотреть телевизор и вскоре погрузился в то, что там показывали. Юлианна включила стиральную машину и в раздумье остановилась перед телефоном. Телефонная книга лежала рядом. Она открыла страницу с номерами языковых курсов и отыскала курсы на улице Дюкастель. Позвонить или нет? Ведь ей же это, кажется, нужно. Она медленно сняла телефонную трубку и послушала гудок. В справочнике перед глазами четко стоял нужный номер. Она немного постояла с трубкой в руке, затем положила ее и направилась в гостиную.
По вечерам она ужинала с месье и мадам Жилу в летней столовой. За стеклянными стенами сгущалась тьма. На свет летели мошки. Супруги тихо переговаривались, Юлианна сидела молча. За едой они редко к ней обращались с какими-нибудь словами, между репликами возникали паузы. Как правило, речь шла о работе. Иногда заговаривали о сыне. О нем говорила в основном мадам Жилу, месье бурчал в ответ что-то нечленораздельное с набитым ртом. Поев, он тотчас же отодвигал от себя тарелку, закуривал сигарету и с повеселевшим лицом откидывался на спинку стула, как будто еда была для него каким-то надоевшим ритуалом. На этой стадии месье Жилу обыкновенно оборачивался к Юлианне. Он улыбнулся ей вяло, но добродушно, и потушил сигарету о край тарелки.
– В Норвегии-то у тебя есть дружок? Скучает небось там по тебе? – спросил месье Жилу, посмеиваясь.
Юлианна чуть мотнула головой.
– Ну и не беда! – продолжал господин Жилу. – Найдешь себе дружка и тут. Нельзя же все дома сидеть, пора, как говорится, и перышки расправить. Ты в первый раз попала во Францию?
– Да, – ответила Юлианна. – Но я читала книжки на французском. И видела фильмы. А еще отец мне много рассказывал. Он то и дело сюда ездит.
– Да ну! – воскликнул месье Жилу с таким видом, как будто его это очень развеселило. – По-моему, ты уже гораздо лучше говоришь по-французски. Просто даже очень хорошо. И где же ты училась языку? В школе, наверное. Ты хорошо училась? У тебя были хорошие отметки?
– Да, в общем, неплохие.
– Ишь ты – неплохие! Я думаю, ты была первой ученицей в классе. Разве нет? Была ты первой?
– Иногда.
– Ну, вот видишь!
Господин Жилу похохатывал, и его смешки ясно говорили о том, что сам-то он был сделан совсем из другого теста. Его жена молчала, словно набрав в рот воды. Очевидно, она прислушивалась к их разговору, так как не сводила с обоих напряженного взгляда, но лицо ее при этом оставалось неподвижным, как маска. Господин Жилу удобно вытянул ноги, продолжая курить и расспрашивать Юлианну. Она покорно терпела, всегда с улыбкой, с одной и той же улыбкой. Это повторялось после каждой трапезы. И она каждый раз оставалась сидеть за столом, пока не встанет господин Жилу.
Как-то раз в октябре, незадолго до возвращения Гийома из детского сада, Юлианна сворачивала носочки – маленькие детские носочки с разноцветными рисунками. Она выглянула в окно на собачий дворик, там скулил щенок. Как и Юлианна, он чувствовал, что скоро пойдет дождь. Пауки тоже это почувствовали и поползли прятаться в шкаф с кухонной посудой, чтобы залезть там на свою паутину. Принявшись готовить ланч, Юлианна вдруг вспомнила, что выбрала сегодня «обыкновенные» башмаки, а не сапожки. Скоро явился Гийом в насквозь промокших ботиночках. Разувая сына, мадам Жилу поджимала губы еще сильней, чем всегда.
– Ты что, не видела прогноз погоды? – спросила она.
– Обещали, что будет без осадков, – сказала Юлианна.
Мадам Жилу ничего не ответила. Она достала из корзинки с бельем сухие носки и надела на ножки мальчику. И тут как раз зазвонил телефон. Юлианна сбивала белки и не слышала, что говорят за дверью. Только сунув суфле в духовку, она пошла в комнату, чтобы накрыть на стол. Мадам Жилу сидела на диване, держась за голову. Казалось, она напряженно о чем-то думает, вернее, что она очень переживает. Юлианна замерла на пороге. Мадам Жилу подняла голову.
– Звонила уборщица, – сообщила она. – Сказала, что завтра не придет.
– А что случилось? – спросила Юлианна.
– У нее грипп. Сейчас как раз бродит какая-то инфекция. Господи! С одной стороны, конечно же, лучше, чтобы она не приходила. Но кто будет мыть полы? Придется мне самой. А у меня просто нет ни минуты времени. В выходные я могла бы как-то успеть, но в субботу мы приглашены на свадьбу.
Юлианна подумала и кивнула. Подойдя ближе, она сказала:
– Я могу вымыть полы. Я вполне с этим справлюсь.
Мадам Жилу опустила прижатую ко лбу ладонь и заулыбалась как-то очень уж неожиданно. Улыбка была такая широкая и довольная, как будто ее только что приласкали.
– Знаешь, в первый год, когда родился Гийом, я думала, что сойду с ума, – сказала она. – Тогда я, как сейчас, уже работала в школе верховой езды, и у нас не было денег нанять кого-то. Я кормила грудью. Меняла пеленки. Мыла полы во всем доме и вела бухгалтерские книги. Кончилось тем, что я совсем вымоталась. Крутилась, как заведенная, и ничего не успевала. – Мадам Жилу откинулась на спинку дивана. – Месье Жилу не очень-то ловкий с детьми, – продолжала она. – Ты и сама, наверное, заметила. – Тут мадам Жилу опять улыбнулась, на этот раз слабой и безнадежной улыбкой. – А знаешь, я ведь тоже когда-то жила за границей как au pair!.
– Неужели?
Мадам Жилу кивнула:
– Я поехала в Англию, когда мне было девятнадцать. Провела там целый год. Работала няней, точно так же, как ты. Смотрела за двумя ребятишками. Я решила тогда, что надо выучить английский. Что-то там я немножко выучила. А теперь уже почти все забыла. Давно это было. – Она помолчала немного, снова засмеялась. – Вместо английского я стала учить бухгалтерский учет. А потом занялась лошадьми. Так я и познакомилась с Жаком. Ну а с тех пор так и живу.
