— Ну, с этим проблем нет. Если Золотой прирежет меня, тебе достанутся все мои вещи. Все ценное оставлю в комнате, так что мародерам ничего не перепадет, а ты будешь даже в прибыли.
Как и следовало ожидать, вкуснейшая рыба, на фоне размышлений о предстоящем деле, удовольствия не принесла.
Может, действительно не наезжать на Золотого и дождаться другой возможности? Время у меня еще было, чуть больше двух недель. К тому же из головы не шла портовая канализация и еще некоторые мысли, которые на фоне общих переживаний пока скользили на грани восприятия. Разумнее всего было бы отбросить обиду и попытаться ухватить призрачные идеи за мельтешащие «хвостики», но меня уже понесло.
К галере Золотого я подошел как раз к концу намаза, надеясь на умиротворение после молитвы, но не тут-то было.
— Чего надо? — на плохом брадарском обратился постовой у пролома в борту, едва я ступил на ведущие к кораблю мостки.
— Позови Золотого.
— Шел бы ты отсюда.
— Неужели Ибрахим выпал за борт и утонул по пьяни?
— Не понял, — напрягся «матрос», которого я смутно помнил по вчерашнему походу. Хотя как их запомнишь, в одинаковых-то балахонах?
— Ну, если теперь ты принимаешь решения, значит, Золотой уже в гостях у Аллаха, иначе за самоуправство он сам отправит тебя к вашему богу.
«Матрос» зло сверкнул глазами и нырнул в пролом. Можно было и не говорить так резко, а то это красноречие мне еще аукнется. С другой стороны, арабам меня любить не за что, да и задерживаться на Корабельном Острове в мои планы не входило.
Выброс эмоций немного ослабил давление в голове, и там начала оформляться довольно интересная мысль. Можно было бы прямо в этот же момент развернуться и уйти, но тут на палубе появился Золотой.
— Ты слишком наглый, чужак. Такие долго не живут. — Капитан вальяжно облокотился на фальшборт, глядя на меня сверху вниз.
— Ты считаешь наглыми всех, кто требует у тебя законную добычу?
— Если законную, то нет, — зло ухмыльнулся араб, и его ухмылка мне не понравилась.
Ох, как плохо соваться в дела, в которых ты совершенно ничего не понимаешь.
Сначала я хотел прямо потребовать оговоренные яйца, но сдержался.
— И что в моих требованиях, которые ты пока еще не слышал, незаконного?
— Ты пришел за яйцом?
— За двумя.
— Я тебе ничего не должен. Как и этой отрыжке шайтана Али. По закону Острова, добыча с выхода делится сразу по возвращении. Никто не виноват, что ты не явился на дележку.
— Прямо-таки никто? — начал заводиться я. — Может, другим капитанам будет интересно услышать о наших совместных приключениях?
— Во-первых, — начал демонстративно загибать пальцы араб, — с тобой никто говорить не будет. Во-вторых, поверят слову уважаемого капитана, а не дворянскому бастарду и оборванцу. И в-третьих, через пару минут свои истории ты будешь рассказывать уже рыбам.
В финале речи голос Золотого перешел с издевательских на угрожающие интонации. Над бортом показались головы десятка подручных капитана. Их лица не предвещали мне ничего хорошего.
Ох, как плохо, что моя нагината осталась в щели прибрежных скал. Я чуть отступил назад, опуская руки. Под предусмотрительно расстегнутой курткой у меня находилась перевязь с пятью ножами. Так что парочку противников я достану еще во время прыжка через борт. А вот потом будет кисло.
Внезапно за спиной раздался плеск воды. Блин, ну надо же быть таким идиотом, чтобы забыть о контроле тыла? Разворачивался я уже с ножами в руках, но так и застыл, не пустив их в дело.
— Эй, Ибрахим, — в небрежном возгласе Али чувствовались нотки, которые я слышал в советском фильме от персонажа по имени Саид. Лысый поводырь даже внешне напоминал этого актера. Такой же потрепанный жизнью, но не сломленный и очень опасный, — похоже, у тебя уже входит в привычку нарушать свое слово. Поверь, Аллаху это не понравится.
Таким же небрежным, как и голос, пинком Али вновь спихнул с мостков «матроса», который пытался уцепиться за них. Небогато украшенная, но явно хорошего качества сабля выскользнула из ножен поводыря.
— Вы, бешеные собаки! — вызверился Ибрахим, но уже было ясно, что он отступил. — Если еще раз попадетесь мне на глаза, клянусь Аллахом, пущу на корм рыбам. Убирайтесь отсюда! Я ничего вам не должен!
— Пошли, — Али небрежно бросил саблю в ножны, — он действительно ничего нам не должен. Каюсь, я просто не успел к дележу, да и если бы успел, вряд ли что-нибудь выгорело.
— Почему ты мне помогаешь? — не удержался я от вопроса.
Али недовольно поморщился, но все же ответил, когда мы отошли подальше от судна Золотого:
— Что-то мне подсказывает, что ты все же доберешься до яиц.
— И что заставляет тебя так думать?
— Ну, по тому, как ты разговаривал с Золотым, было понятно, что добыча с выхода тебе не очень-то нужна. К тому же ты как-то добрался сюда от берега без лодки.
— А с этим есть какие-то проблемы?
— Как ты думаешь, почему этот шакал лезет на мостки, словно его за ноги хватает сам шайтан? — вопросом на вопрос ответил Али, кивая головой в сторону корабля Золотого.
Действительно, отрезавший мне пути к отступлению моряк вылез на мостки едва ли не прыжком и сейчас выглядел очень напуганным.
Однако.
Осмысление этого факта я оставил на потом и задал еще один насущный вопрос:
— Али, если бы ты не понял, что у меня есть запасной вариант, то оставил бы на расправу людям Золотого?
— Конечно, — пожал плечами бывший поводырь и спокойно зашагал по мосткам.
Глава 2
Тайны Хоккайдо
Дым лампад на рыбьем жиру витал под потолком-палубой и затем медленно опускался легкой взвесью до пола таверны. Граннус экономил на магических светильниках. Еще вечером здесь горели два не очень мощных шара, а вот ближе к ночи, когда за столами оставались лишь пьяницы, в ход шел дешевый рыбий жир. В этой атмосфере и без того унылое настроение людей, которым не удалось достигнуть успеха на Корабельном Острове, лишь усугублялось. В такое время здесь и в других кабаках Острова собирались те, кто пока не решился идти на берег, но при этом не смог найти работы на кораблях. Содержащие сахар водоросли — возможно, тоже являвшиеся придумкой древних магов — давали отвратительное и в то же время очень дешевое пойло. Я понюхал свою кружку и невольно вздрогнул. Эту бурду мы с Али пили уже неделю. Точнее, делали вид, что пьем. Граннуса пришлось вовлекать в наш заговор, потому что сохранять видимость и не проколоться в глазах того, кто наливает и, самое главное, руководит уборщиками, невозможно.
— Я — спать, — недовольно прокаркал Али.
— Согласен, — пьяным голосом ответил я.
