На этот раз я поняла Меровия не так хорошо. Его или… Его?
Но какая разница? Не знаю, по-моему — никакой. Быть может, порой это одно и то же. Я вздохнула и вернулась к Ланселоту, который отпустил Этого Мальчишку и о чем-то серьезно беседовал с сенешалем Кеем.
Глава 5
Питер вздохнул, покачал головой.
— У нас дела поважнее, Кей. Дела не слишком приятные, боюсь. Пошли ко мне Медраута.
Усмешка скривила губы Кея — слишком проворная усмешка. И тут же исчезла.
— Заметил небось, как он вел себя в бою?
— Заметил.
— Мне не хотелось бы распекать его.
— И мне не хочется. Но нужно. Ради простых воинов. Питер кивнул. Кей отошел к Хиру Амрену и негромко заговорил с тем. Питер пошел дальше по берегу и поманил к себе Анлодду.
— Девушка, ты родилась в Харлеке? Она сразу напряглась, вытянулась, как струна. Питер решил, что больше так к ней обращаться не станет.
— Да, я родилась здесь. Это так же справедливо, как то, что я — не юноша.
— Тебе знакомы здешние края? — И Питер обвел рукой берег.
— Конечно. Это Берег Красного Песка. Он так называется потому, что когда-то давно, еще до моего рождения, тут как-то раз пролилась на песок красная краска из бочки, что упала с борта римской купеческой галеры, и…
Питер поскорее прервал Анлодду, пока та не слишком погрузилась в пространные объяснения.
— Не сейчас, не сейчас… Сейчас нам нужно найти какое-то место, куда бы могли отступить, где бы нас не нашли юты, где мы могли передохнуть и решить, как быть дальше. Что предложишь?
— В лесу есть холм, а за ним — лощина в два стадия шириной и в столько же длиной.
— Замечательно. Веди нас туда, Анлодда. Она кивнула и побрела к опушке леса. Деревья росли почти до самой кромки песка, скрюченные, изуродованные морскими солеными ветрами. Питер велел отряду идти следом за девушкой тихо, без шума и криков.
Юты находились достаточно далеко, чтобы разглядеть, куда именно отправляются бритты, — одно им было ясно: противник уходит в сторону леса. «Если нам повезет, — думал Питер, — они решат, что осторожность — лучшая стратегия и будут ждать подкрепления, а до этого времени за нами не сунутся».
Поначалу шло редколесье, затем, по мере того как отряд углубился в лес, деревья стали расти все гуще и плотнее. Дубы, липы — лес как лес, но уже через полмили чаща стала почти непроходимой. Невзирая на то что листья почти совсем облетели, ветви деревьев сплетались так плотно, что почти загораживали солнце и не пропускали его лучи к земле. Воины начали нервничать, оглядываться по сторонам.
Питер принюхался. Как давно он не ощущал запахов леса, этой сырости, свежести.., разве что тогда, в лаборатории Уиллкса, когда ему привиделся девственный лес…
«Интересно, как пахнут шепчущие сосны?» — гадал Питер, не спуская глаз с шагавшей впереди Анлодды. Та торопливо шла, изредка останавливалась, как бы в изумлении, потом снова шла вперед. Наверное, даже она не узнавала знакомые места.
«Либо так, либо она на самом деле не Анлодда».
Вскоре отряд пошел вверх по склону пологого холма. Он оказался достаточно высок — Питер не ожидал обнаружить подобной возвышенности в окрестностях Харлека — ведь отсюда было добрых пятнадцать миль до горы Сноудон, вершина которой, как это ни странно, была покрыта снегом. Хвоя потрескивала у Питера под ногами. Идти ему было нелегко — ведь он был постарше Ланселота, и годы сказывались.
А потом Анлодда вдруг исчезла. Питер недовольно приказал отряду остановиться и осторожно пошел вперед один. Вскоре перед ним открылась лощина, поросшая дикими злаками и луком. Посреди лощины стояла Анлодда. Она развернулась навстречу Питеру. Вид у нее был довольно-таки вызывающий. Сложив руки за спиной, она прищурилась и проговорила:
— Не могла же я забыть родные края. Это почти то же самое, как если бы ты забыл, как открывается дверь в твой дом. Сказала же я, что приведу тебя сюда, вот и привела.
Питер кивнул.
— Хорошо. Спасибо тебе… Анлодда. «А что это я споткнулся? Что я хотел сказать? Какое слово чуть было не сорвалось с моих губ? Спасибо тебе.., милая?» Анлодда явно преувеличила размеры лощины. В ширину тут действительно оказалось два стадия, а вот в длину — всего-то две трети. Но для того, что задумал Питер, лощина вполне годилась. А задумал он судить военно-полевым судом беднягу Медраута. Питер развернулся к отряду и дал воинам знак следовать дальше.
Отряд собрался вокруг полководца. Бедивир, с которым, по всей вероятности, успел потолковать Кей, выстроил воинов полукругом у подножия холма. Питер взошел повыше по склону. Через пару минут к нему присоединился Кей, а чуть погодя — Меровий, представлявший интересы сикамбрийцев.
Вид у Медраута был напуганный, но он сам, по собственной воле, шагнул вперед.
— Не будем долго тянуть, сынок, — начал Питер, надеясь, что сумеет повести себя уверенно, как подобает в сложившейся ситуации. — Что с тобой стряслось на поле боя?
Медраут беспомощно оглянулся, но не обнаружил ни в одном лице дружеской поддержки. Он вернулся взглядом к Питеру. Медраут молчал. — Видимо, обдумывал ответ. Но что он мог ответить?
«Он не понимает, что происходит, решил Питер. — О чем он думает? Гадает, высекут его или казнят?» Ну да, наверное — если он на самом деле только Мед-раут, и никто другой. Когда Питер впервые увидел Медраута, тот вел себя заносчиво, самоуверенно. Он показался Питеру не слишком сообразительным, однако уроки усваивал неплохо. И вдруг в разгар сражения Медраут совершенно переменился, растерялся, как бы забыл и то, что уж точно умел, — казалось, он оказался посередине главы, не прочитав предыдущих страниц.
Может, всего лишь опростоволосился в первом настоящем бою? А может, внутри него сидела террористка из двадцатого века, ничего не смыслящая в технике боя в пятом веке?
«Бланделл сказал, что я могу опередить Селли, а могу оказаться на месте позже нее на несколько дней». Питер, жуя губу, смотрел на юношу и гадал, как же понять, как все обстоит на самом деле. «Если это Селли, и если она только что свалилась сюда, самое время встряхнуть ее как следует, пока она не очухалась».
Но если это так, то кто тогда прокрался в покои Артуса в Камланне?
— Мне нет оправдания, государь, — ответил Медраут наконец.
— Я не спрашивал, есть ли у тебя оправдание. Я спросил, что стряслось с тобой на поле боя.
— Не знаю, государь. Я…
— Ну?
— Я растерялся. Сам не знаю, что стряслось.
— Растерялся?
— Да, государь.
— Совершенно неожиданно?
— Да, государь. Сам не пойму, как это вышло.
— В чем состоит первейший долг командира? Медраут молчал.
