Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 75
Мне потребовалось все мое хладнокровие, чтобы не забить ее до смерти каким-нибудь плюшевым бегемотиком.
– Слушайте, я сама – учитель, – взмолилась я, сдерживая тошноту от собственного просительного тона. – Переполненный класс вынуждает приспосабливаться. Дети с аутизмом сложные. Внедрение их в обычную школу не дает результатов. А получить поддержку не проще, чем выиграть в почтовую лотерею.
Но одного того, что мы белые, средний класс, оказалось достаточно, чтобы спустить нас в самый низ ее списка. Я с горечью подумала: какая жалость, что я не одноногая лесбиянка-эпилептичка и агорафобная инуитка, которая, ко всему прочему, еще и боится высоты.
– В Великобритании два миллиона детей, и каждый пятый – с особыми нуждами. – Взгляд на часы означал, что наше время истекло. – Коалиционное правительство считает, что многие из этих детей как труднообучаемые определены ошибочно – для того, чтобы улучшить показатели школы по оценкам, заручиться лучшим финансированием и покрыть скверное преподавание.
Я пропустила этот намек мимо ушей, и тогда она поднялась из-за стола и распахнула дверь.
– Зачастую проблемы детей коренятся в семейных разладах, – холодно заключила она. Эта женщина умела профессионально кривить губы.
В коридоре за дверью нас ждал ряд пустых кресел вдоль стены – как расстрельная команда. После собеседования я просидела, совершенно сдувшись, минут десять, не меньше. Несомненно, новая усовершенствованная любовница моего мужа Одри не потратила бы это время впустую и сделала бы 200 приседаний и 3010 отжиманий от скамейки, но я лишь глядела, как мимо ходят другие отвергнутые матери. У каждой был тот узнаваемый бодрый взгляд, какой присущ облыжно осужденным на пожизненное заключение в конголезской тюрьме. День выдался мрачный и серый, как кладбище. Из-за двери Ла–и доносился неразличимый шелест голосов, решающих судьбу моего сына. Отчаяние подкатывало к горлу. Я подвела Мерлина. В части родительства мне бы стоило носить бумажный колпак с надписью «Стажер».
* * *
За четыре недели ожидания бюрократического вердикта я так, знаете ли, расслабилась, что трусы меняла примерно каждые полчаса. Пока мы ждали вожделенного места, минуты ползли мимо на четвереньках, моля о воде.
Когда письмо с целлофановым окошком наконец плюхнулось на коврик возле двери, я нанесла конверту рваную рану. Ослепительным черным по такому же белому мне сообщали, что на этот раз на всех мест не хватило. Я захлопала крыльями. Я заскулила, как брошенный котенок. Глаза драло, подбородок прыгал. Я запихнула Мерлина в наш видавший виды «фольксваген», погнала к Темзе, припарковалась посреди проезжей части и штурмовым манером ворвалась в здание Унылой Физии. Ее кабинет изрыгнул несвежий, спертый выдох.
Ла–я вскинулась от неожиданности.
– Вам назначено?
– Человек с мозгами или даже умеренно одаренный гриб в силах различить, что у моего сына есть особые нужды, – выпалила я, швырнув отказное письмо ей на стол. – Ну только если вы не носите фильтров от аутизма на очках.
– Вам назначено? – повторила, как далек[24], Унылая Физия.
На лице у Мерлина отразилось головокружительное непонимание. Он вперился в даму своим знаменитым прозрачным взглядом распахнутых голубых глаз, потом нахмурился, будто подсчитывал в уме, и впрямь ли e равно mc2. Парнишка мог быть занят расшифровкой генома человека, запросто. Мой сын был на одной с нами планете, но в совершенно ином мире.
– Это какой-то глухой тупик – и добралась я до него вполне шустро, – съязвила я.
Мерлинов ошарашенный вид намекнул мне, что говорю я громче обычного. Громче? Хе, судя по количеству народа, собравшегося у открытой двери, я, похоже, орала так, словно сейчас рожу.
Унылая Физия кивала, будто слушала издалека. Как и все эти бюрократы на манной каше и с прической кексиком, она поднаторела в сочувственных кивках и наклонах головы будь здоров. Хоть сейчас нанимай в собачки под заднее стекло в машине.
– Вы же не можете не понимать, сколько у нас в списках детей. – Голос ее звучал вполне чревовещательски, будто кто-то дергал ее за ниточки. – А мест – сколько есть. Правительство планирует вынести как минимум сто семьдесят тысяч детей из реестра по особым нуждам.
В том, что она говорила, для меня не было никакого смысла, – вероятно, потому, что меня никогда не били тупым предметом по голове.
– Как вы можете вынести его из реестра по особым нуждам, если у него есть особые нужды?
– Кроме того, мы убеждены, что внедрение таких детей в общеобразовательную систему вполне жизнеспособно. – Она склонила голову еще раз и продолжила кивать. – И возможно, это наилучший выход для... – она глянула на скомканное отказное письмо, – для Мерлина.
– Наилучший выход для Мерлина – там, где его не будут бить и оставлять на весь день в углу считать ворон.
Кажется, я чуяла горечь злости у себя на языке. Непривычный к моему ору Мерлин мерцал улыбкой, как умирающая электрическая лампочка.
– Ну уж извините. Но на данный момент из-за сокращений бюджета ваш сын не может быть переведен в другую школу.
– Да ну? Поскольку моего сына не взяли в спецшколу – что мне без конца обещали последние пять лет, – у меня нет никаких претензий к чиновникам от образования, которые все, очевидно, – лицемерное мудачье!
От созерцания трансфигурации родной матери в Аттилу у Мерлина, как у испуганного кузнечика, задергались коленки.
– Поскольку вы, по всей видимости, не справляетесь... – Тестоликая мадам выставила вперед многочисленные подбородки, а жировые гамаки на руках заходили ходуном, когда она потянулась к телефону. – Я созвонюсь с органами опеки...
Куда веселее-то: на меня сверху вниз смотрит бабища, у которой организм задействован как сейф для хранения фаст-фуда?
– Я вижу у мальчика на руках синяки, – заметила она угрожающе.
За окном нависало серое зимнее небо, распухшее от сырости, но я вся раскалилась от негодования и ярости.
– Синяки – потому что он щиплет себя от напряжения, которое накапливает в этой жуткой школе.
– Многие дети, демонстрирующие трудное поведение, зачастую оказываются под охраной от родительского насилия, и все заканчивается лишением родительских прав, – проговорила Ла–я со зловещей искренностью. – Буйное поведение означает, что на вашего сына будет распространяться действие приказа об ограничении свободы, и его препроводят в заведение, где за ним соответствующим образом будут присматривать...
Я мечтала бы предложить ей сесть на включенный шредер или купнуться с пираньями, но вместо этого взяла Мерлина за трясущуюся руку и рванула на свободу, затылком чувствуя праведный огонь ее взора.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 75
