В это время за стенами станции раздалась короткая автоматная очередь…
…Мессинг, Цельмейстер и Кобак, сидевшие в темноте потаенной каморки, разом вздрогнули.
– Немцы… – прошептал Цельмейстер. – Хотел бы я знать, а кого они стреляют.
– В поляков… – прошептал Лева Кобак.
– В евреев… – поправил его Цельмейстер. – Боже мой. Боже мой, что творится…
Мессинг поморщился, вздохнул и вновь закрыл глаза… Память услужливо осветила прошлое…
Берлин, 1913 год
Большой зал был переполнен зрителями. Разодетые дамы и солидные господа тихо переговаривались, шикарные туалеты и фраки дополняли сверкающие колье и диадемы, ожерелья и огромные перстни. Дамы подносили к глазам лорнеты, разглядывая высокого черноволосого юношу в белом смокинге, стоявшего на сцене. Среди всех зрителей выделялись два человека среднего возраста, но не шикарными костюмами – этих людей знала в лицо почти вся Европа. Один – с густыми усами, тронутыми сединой, с большими залысинами над выпуклым большим лбом и веселым, насмешливым взглядом темных глаз. Другой – сухощавый, с жестким взглядом, похожий, скорее всего, на строгого учителя, который не дает спуску своим ученикам. Это были Альберт Эйнштейн и Зигмунд Фрейд.
А еще в зале сидел франтоватого вида молодой человек лет тридцати, со щегольскими усиками, в клетчатом сером костюме. На безымянном пальце его правой руки сверкал большой золотой перстень с внушительным бриллиантом. Человек этот не сводил со сцены пристального взгляда, наполненного фанатичным, лихорадочным блеском.
Из-за кулис появился ассистент в темном костюме, подошел к самому краю сцены и громко произнес, четко и раздельно выговаривая каждое слово:
– Дамы и господа, начинаем второе отделение нашего концерта. У господина Мессинга есть предложение к зрителям. Может быть, кто-нибудь из господ желает что-нибудь загадать? Какую-либо комбинацию цифр, слово. Загадавшего прошу выйти на сцену.
Шумок прокатился по залу, дамы и господа перешептывались, пожимали плечами, скептически улыбались.
– Неужели совсем нет желающих? – спросил ассистент. – Смелее, господа!
Доктор Абель притаился за кулисами, у края занавеса, и напряженно следил за поведением Вольфа Мессинга. Тот стоял неподвижно и смотрел в зал.
Наконец с места поднялся толстяк средних лет и стал пробираться к проходу, затем твердым солдатским шагом пошел к сцене. По виду – настоящий бюргер, толстощекий, с усами а-ля кайзер Вильгельм. Он поднялся на сцену. Ассистент подошел к нему, поклонился и жестом попросил выйти на середину. Бюргер подошел и остановился, свирепо глядя на Вольфа, будто собирался вступить с ним в схватку. Даже кулаки сжал.
– Как вас зовут? – громко и отчетливо, чтобы слышали зрители, спросил ассистент.
– Курт Майер, бюргер, – решительно ответил толстощекий.
– Вы загадали господину Мессингу свое желание? – громко спросил ассистент.
– Да, загадал… – хриплым от волнения голосом произнес бюргер, не отрывая взгляда от Мессинга.
– Прошу вас, повторите, пожалуйста, громче, чтобы все слышали, – попросил ассистент.
– Загадал…
– Прошу вас, господин Мессинг.
Вольф на секунду задумался, закрыв глаза, потом обвел взглядом зал и так же громко и отчетливо проговорил:
– Господин Майер, вы загадали число тысяча восемьсот восемьдесят один. Могу только добавить, что это год вашего рождения.
Доктор Абель, стоявший за кулисами, улыбнулся и победно потряс в воздухе кулаком:
– Вот так-то, пан Мессинг, молодец!
– Господин Майер, вас удовлетворяет ответ господина Мессинга? – продолжал ассистент. – Это то самое число, которое вы загадали?
Курт Майер молчал, словно на него напал столбняк. Выпучив глаза и открыв от изумления рот, он смотрел на Вольфа Мессинга и не мог выдавить из себя ни слова.
– Господин Майер, – повторил ассистент, – вы можете ответить на мой вопрос? Господин Мессинг правильно назвал число, которое вы загадали?
– Правильно… – прохрипел Майер, весь побагровев. – Но откуда он знает, что я в этот год родился?
По залу прокатился смех, раздались аплодисменты. Однако несколько голосов в разных концах зала стали выкрикивать:
– Да это явно подставное лицо!
– Неужели можно так просто дурачить почтенную публику?!
– Мошенничество и больше ничего!
– Почему мошенничество? Блестящие способности фокусника. Я видел в Париже нечто подобное.
– Как вы думаете, Зигмунд, это очередной ловкий фокусник или в его проделках что-то есть? – весело спросил Эйнштейн у своего спутника.
– Думаю, обычный шарлатан… – прищурившись ответил Фрейд. – Но… молодой, красивый…
– Но ведь он угадал число. И даже угадал, что это год рождения, – возразил Эйнштейн. – Или вы думаете, что это опять подставное лицо?
– Почему бы и нет?
– Многовато получается подставных лиц, – усмехнулся Эйнштейн. – А сами не хотите попробовать?
– Ну вот еще… выставлять себя на всеобщее обозрение? Мне только этого не хватало, – поморщился Фрейд.
Между тем толстяк бюргер вернулся в зал на свое место, и все время, пока шел, он не уставал повторять, разводя руками:
– Черт знает что, в самом деле! Откуда он узнал, что это мой год рождения?
Франтоватый молодой человек с тонкими усиками продолжал не отрываясь смотреть на Вольфа Мессинга, потом достал из внутреннего кармана тонкий блокнотик, карандаш, что-то быстро записал.
– Уважаемые господа! Может быть, есть еще желающие выйти к нам на сцену со своей загадкой? – громко спросил ассистент. – Не бойтесь и не стесняйтесь! Загадывайте любые мысли и пожелания! Прошу вас, смелее!
И вдруг в зале поднялся Эйнштейн и стал медленно пробираться к проходу. Зрители смотрели на него, и по рядам поползли перешептывания, многие начали оборачиваться. Все отчетливее слышалось:
– Эйнштейн… Неужели это Эйнштейн?.. Это сам Альберт Эйнштейн! Все газеты пишут о каком-то его колоссальном научном открытии! Но он такой молодой. Неужели тот самый? Да, да, он самый. Знаменитый физик? Да, да, знаменитый физик!
Раздались хлопки, сначала редкие, одиночные, но с каждой секундой их становилось все больше и больше, и наконец загремели аплодисменты. Раздались выкрики:
– Господину Эйнштейну ура!
Эйнштейн поднялся на сцену – он выглядел явно смущенным, – поднял руку, призывая к тишине. Зал долго не мог успокоиться. Альберт Эйнштейн подошел к Вольфу и протянул руку. Они поздоровались. Эйнштейн громко сказал:
– У меня есть одно желание. Можете приступать к делу.
– Сам знаменитый господин Эйнштейн изъявил желание быть участником телепатического опыта Вольфа Мессинга! – подхватил ассистент. – Как вы понимаете, господа, господин Эйнштейн никак не может быть подставным лицом!
