Лиоте захотелось выпить стакан молока, и она направилась к холодильнику. Молока налилось ровно полстакана. Она подумала, что придется снова идти в магазин. Дольше откладывать не стоит. В запасе у нее осталось два яйца, полбуханки хлеба и немного консервированных продуктов. Мяса нет. Никаких свежих овощей или фруктов. Печенье тоже закончилось, хотя Лиота помнила, что у нее вполне достаточно продуктов, необходимых для выпечки.
Уже тридцать лет она покупала продукты в районе Димонд, что располагался в нескольких кварталах от ее дома. Еще несколько недель назад ей не составляло труда прогуляться туда и обратно, чтобы купить в супермаркете продукты и принести небольшую сумку домой. Но в последнюю вылазку случилось так, что один подросток на скейтборде врезался в нее. Она пересекала площадку для парковки машин, когда тот как будто вырос перед ней из-под земли.
Отчаянно пытаясь устоять на ногах, она выронила из рук авоську, содержимое которой вмиг высыпалось и разлетелось во все стороны. По взгляду, который бросил на нее наглый мальчишка, можно было предположить, что именно она достойна строжайшего наказания. Никогда в жизни Лиоте не приходилось слышать таких ругательств, какие обрушил на нее этот парень. Без тени смущения он обложил ее трехэтажным матом, отчего Лиоту моментально бросило в жар. Потом он как ни в чем ни бывало вспрыгнул на свою доску и, грохоча роликовыми колесами, укатил, оставив трясущуюся, униженную и расстроенную Лиоту одну. Только минуту спустя она сумела немного оправиться. Что происходит с современными молодыми людьми? Может быть, родители этого мальчика в свое время жалели хорошей порции розог и баловали его? И теперь невоспитанный молодчик самым диким образом налетает на старушек и сбивает их с ног.
Одна из служащих супермаркета, которая откатывала тележки в магазин со стоянки, заметила, как Лиота собирает разбросанные по площадке продукты, и остановилась, чтобы помочь ей.
— А сумка не такая уж и легкая, мэм. Хотите, я вызову такси? Обычно я это делаю для наших постоянных пожилых клиентов, которые живут неподалеку. Вам придется подождать пятнадцать минут, не более.
Лиота вскипела. Может быть, то, как эта девушка произнесла слово «пожилых», вызвало в ней такой гнев.
— Я не роняла эти вещи! Маленький хулиган, один из тех, что катается на этих досках с колесиками, чуть не сшиб меня с ног! — Она оправила платье и выпрямилась с таким достоинством, на какое только была способна. — На вашей стоянке покупатели больше не могут чувствовать себя в полной безопасности.
— Он не имел права пересекать эту площадку. Мы выставили запрещающий знак.
— Может быть, он не умеет читать, — спокойно заметила Лиота, хорошо представлявшая нынешнюю систему образования.
— Я позвоню в сервисную службу и попрошу побыстрее прислать машину…
— Нет, не нужно. Не настолько я стара и немощна, чтобы не дойти до дому.
— Простите. Я не имела в виду чего-то обидного. — Девушка стушевалась.
— Ничего.
— Что ничего?
— Ничего обидного.
Мама Рейнхардт говорила по-английски намного лучше. Девушка еще что-то пробормотала и вернулась к тележкам. Она собрала их и покатила, подталкивая перед собой.
Произошло это неделю назад.
Лиота внесла в список покупок стиральный порошок. Если учесть скорость, с какой разрастался список, ей понадобится, как минимум, два раза сходить в магазин, чтобы притащить все это домой. Как-то она увидела старичка, катившего за собой огромную красную тележку, и подумала, что он, видимо, не в своем уме. Теперь же она решила, что тот мужчина весьма практичен. Она тоже могла бы положить на тележку две сумки с покупками, ведь везти их намного легче, чем тащить на себе. К тому же, если по дороге домой она надумает остановиться и передохнуть, ей не придется ставить на землю тяжелую ношу, а потом нагибаться, рискуя надорваться при попытке поднять ее.
Красная тележка.
Хорошая идея, только вот где достать такую?
Она сполоснула пакет из-под молока и, наполнив его водой, снова поставила в холодильник. Прохладной водой она утолит жажду, когда соберется пойти в магазин второй раз за сегодняшний день. Лиота осмотрела свои запасы. Баночка пикулей для бутербродов, полфунта масла, почти пустой пакет майонеза, четыре ломтика нарезанного сыра в пластиковой тарелке и одна небольшая, с завинчивающейся крышкой баночка абрикосов — последняя из тех сотен банок, которые она закатывала на протяжении многих лет. Вот уже два года эта баночка сиротливо жалась на полке в кладовой, пока, наконец, вчера Лиота не сдалась и не переложила ее в холодильник. Как много абрикосов, вишен и слив сгнило на земле за последние годы? Какое вопиющее, постыдное расточительство!
Фруктовые деревья живут не так долго, как дуб или секвойя, и требуют постоянного ухода. О них нужно заботиться. Лишенные заботы, деревья дичают и начинают хуже плодоносить, в них заводятся разные насекомые, и растения начинают болеть, порывы ветра легко ломают их ветви. Несколько лет такой беспризорной жизни — и дерево, когда-то дававшее столько сочных фруктов, что ими можно было накормить всю округу, не сможет родить даже несколько плодов, которых хватило бы на пропитание птицам и одинокой тщедушной старушке.
Лиота захлопнула дверцу холодильника и пошла в гостиную. Утомившись, она рухнула в старое кресло Бернарда. Оно идельно подходило ей. После смерти мужа она потратила добрые три недели на то, чтобы обить кресло добротным и нарядно выглядевшим сукном цвета морской волны. Тогда эта работа подействовала на нее как лекарство. Теперь, когда тридцать лет вдовьей жизни были позади, ворсистая ткань вытерлась, а на подлокотниках, изголовье и сиденье сукно протерлось до дыр, и в этих же местах кресло прогнулось. Тем не менее оно устраивало ее так же, как когда-то устраивало Бернарда, который просиживал в нем ночи напролет, уставившись в темноту.
С возрастом она стала походить на своего мужа. Сидит. Вглядывается. Ждет.
Думает о прошлом.
Обычно о тех моментах, с которыми связано что-то хорошее. Иногда думает о неумолимой старости, которую она несет как тяжкий крест. Раньше она прогуливалась вокруг озера Мерритт исключительно ради удовольствия, чтобы послушать пение птиц, понаблюдать за катающимися на лодках детьми, ощутить тепло солнечных лучей на своих плечах. В те годы, когда Лиоте приходилось много работать, она предпочитала стоять на остановке и терпеливо ждать автобуса, чтобы добраться до офиса, находившегося в четырех кварталах от дома. Она часами трудилась в саду, иногда вплоть до заката, но и тогда у нее все же оставались силы для того, чтобы сходить с подругой на танцы или испечь на скорую руку пирог. Она была сильной женщиной, полной жизненной энергии.
Теперь… теперь все ее силы тратились на то, чтобы дойти из кухни в столовую, оттуда в ванную комнату, потом в гостиную и снова в ванную. Протертые ногами Лиоты тропинки на ковре указывали на ее ежедневный маршрут. Лишь в своих мыслях она могла свободно и смело совершать дальние путешествия. Из прошлого в настоящее. По городу. По всей стране. По всему миру. Иногда на небеса. Или глубоко вниз — в ад.
