Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 115
Слоняясь по закопчённым дымом заводских труб сырым лондонским улицам, замерзая в бесконечных очередях, тянущихся к работным домам, Свен изо всех сил старался изобрести какой-нибудь способ выправить ситуацию. Ясно было одно – для начала ему были необходимы деньги. Но он ума не мог приложить, как сдвинуться с мёртвой точки.
Поначалу британцы вызывали у Свена острую неприязнь. Несмотря на бомбёжки и авианалеты, чопорный викторианский Лондон оставался монументальным, высокомерным, монархическим до самых корней. Этого было не вытравить никаким пожаром войны.
Неприязнь была не физической – люди на улицах казались обманчиво приветливы. Но Свен понимал, что они никогда не смогут понять таких, как он. Беженцев, отщепенцев. Лишённых всего изгоев. По большому счёту, им было всё равно, кто он и откуда.
Ведь он питался корой, в то время как они смаковали мясо в своих палатах лордов и сейчас ходили с видом победителей и героев, которые перенесли ад на земле.
Что они знали о боли? Лишениях? Невероятном, всепроникающем, атавистическом ужасе от осознания такого невероятного количества безжалостных человеческих смертей, которые, куражась гримасами ада, сеял по планете измазанный кровью пирующий молох войны.
Ничего они не знали. Это были люди из другого мира.
Он не пытался пересилить себя, просто понимая, что ему нужно время, чтобы свыкнуться. Свыкнуться, но не забыть. Ибо забывать он не имел права – это было его клеймо. Память о погибшей семье была священна.
Свена мутило, когда он вспоминал рассказы боцмана с корабля о временах войны и о том, как англичанки с радостью отдавались американским солдатам, остававшимся в Англии союзникам, за капроновые чулки и мятые банки консервированных ананасов.
Ничто не способно было вытравить из рода человеческого зверей. Животную жестокость, которая передавалась из рода в род, веками, с молоком матери.
Ананасы. Свен никогда не ел ананасов и уж тем более не смел мечтать о таком лакомстве. В данный момент всё, на что юноша мог рассчитывать, была миска разящей чесноком грибной похлёбки, которую выдавали в ночлежке, где он выпросил себе уголок, отрабатывая, драя полы, и которую съедал, наверное, быстрее всех остальных.
Хотя первый раз его даже прогнали, когда он, терпеливо отстояв долгую очередь из беженцев и местных бездомных, на ломаном английском попросил еды, которая так восхитительно пахла.
– Что-то мне незнаком твой акцент, парнишка, – хмуро поинтересовалась дородная повариха, не торопясь накладывать порцию из дымящегося бака. – Ты откуда будешь?
– Из Польши, – честно признался Свен.
– А ну пшёл отсюда, голодранец, – замахнулась половником женщина, и Свена с тумаками и оскорблениями вытурили из очереди. – Ишь ты! У нас здесь своих голодных хватает! Ребята, давайте его отсюда!
Одёрнув куртку, Свен сильнее надвинул шапку на глаза и спешно перешёл на другую сторону улицы. Но со временем он примелькался. Жаль, что не выдавали добавки, хотя поварихе, которая при случае могла и огреть половником, он явно глянулся.
Что ж, ему было не привыкать к лишениям, наоборот, они закаляли его. С виду ему было всего двадцать лет, но душа уже была покрыта шрамами и морщинами.
Наконец, через пару дней как он прибыл в Лондон, Свену подмигнула удача, и ему удалось устроиться в доки грузчиком, хоть и не обошлось без приключений.
Промозглым туманным утром, когда он по привычке слонялся, тщетно пытаясь придумать себе хоть какое-то дело, лабиринт бедных улочек рабочего квартала вывел Свена к порту Докландс. После сорок пятого года порт был быстро отстроен заново, но с вопиющим пренебрежением к инфраструктурно-транспортным переменам и требованиям новой эпохи. Расступившиеся дома открыли его взору небольшую площадь на набережной, запруженной огромной галдящей толпой душ в пятьсот, которые окружили рослого бородатого дядьку с чёрной повязкой на лице, взгромоздившегося на порожний ящик из-под картошки.
– Куда вы все прёте, свиные туши, мать вас за ногу! – брызжа слюной, ревел он, бешено вращая единственным глазом. – А ну шаг назад, вонючие рыла! Не то мои ребята так отходят вас по хребтам, что при входе в ад сам сатана не узнает, клянусь своими кишками!
В подтверждение его слов оратора тут же окружила дюжина крепких парней, грозно покачивающих увесистыми дубинками с металлическими набойками.
– Нам нужна работа! – надрывали глотки со всех сторон, куда ни кинь взгляд. – Выбери меня!
– Я сказал, что мне нужны молодые! На сегодня всё! – продолжал реветь бородач. – Убирайтесь, старые бурдюки!
– Да чего мы с ним разговоры разговариваем? Нас же больше!
– И что вы станете делать? Ну? Грохнете меня, и что дальше, а? Я вас спрашиваю! Назад, собаки помойные!
– Что происходит? – поинтересовался Свен у неопрятного долговязого субъекта, который, облокотившись о фонарный столб, со скучающим видом взирал на столпотворение, теребя в зубах зубочистку.
– Ублюдки Маккьюри, – не поворачивая головы, буркнул тот. – Еженедельное шоу. Чёртов ирландец. Он тут всем заправляет. Принимают на работу в доки только ребят из своей банды. Они отдают ему процент со своей выручки.
– А что за работа? – заинтересовался Свен.
– По-всякому, – пожал плечами незнакомец. – Ремонт техники, электрика. Можно ящики разгружать. Если угодил в лапы Маккьюри – без дела не останешься, будь уверен.
– Я готов, – решительно поправив шапку, Свен сделал шаг в направлении столпотворения. – Я на всё готов ради еды.
– Не выйдет, – покачал головой субъект. – Тут всё схвачено. Мафия, если хочешь. А ты, судя по говору, не местный.
Наученный горьким опытом Свен на этот раз решил промолчать.
– Эй! – воздух разорвал громкий свист, и плескающаяся вокруг ящика толпа разом попритихла. Маккьюри указал кургузым пальцем на Свена. – А почему это ты не целуешь мне ноги, чтобы выпросить рабочее место? Лоботряс? Знаешь, что я делал с такими на флоте, пока фрицев топил, а? Шпангоут тебе в задницу!
Продолжая бушевать, старик Маккьюри пристально разглядывал Свена единственным глазом.
– Или, может, ты богач? – В толпе раздался нестройный смешок.
– А кто спрашивает? – прислонившись к фонарю, невозмутимо откликнулся юноша.
По всей видимости, эта была неслыханная наглость, поскольку в его сторону тут же дружно двинулись охранники хозяина порта, подобно тарану продираясь через предусмотрительно расступающуюся толпу.
– Кто?! Сейчас тебе объяснят, кто тут кто, молокосос! Ты, судя по акценту, будешь не местный, – заверил стоящий на ящике Маккьюри. – Всыпьте-ка ему как следует, ребята!
– Все, ты попал, приятель. Лучше тикай, – кинув зубочистку в лужу, неопрятный субъект растворился за углом дома, в то время как Свен сжал кулаки, приготовившись к драке.
Первых двоих он встретил на подходе, едва они достигли края толпы, синхронными ударами отбивая ребром ладоней занесённые дубинки. Третьему подкатился под ноги и, выхватив у него дубинку, угостил оплеухой в затылок.
Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 115
